Супружеская неверность - стр. 8
Но он не справился, вернее, и не хотел чувствовать дискомфорта, связанного с появлением детей, и все это постепенно собралось в большой снежный ком.
Он просил невозможного. Немедленно заняться собой и перестать плакать, переживать и страдать.
А я не могла спокойно реагировать на температуру у дочери, капризы, истерики. И от его поведения я лишь все больше закрывалась в себе. Так мы дошли до разных спален, до паролей на телефоне и одалживания денег на машину секретарше.
Он мог бы обнять и утешить, поговорить, но он бесился и кричал, что я должна то, обязана это. Жена уважаемого человека обязана беспокоиться о его репутации.
А ведь во время беременности тело женщины меняется. Ей непросто. И любящий мужчина, наоборот, обязан быть другом, любовником, родным человеком, чтобы доказать ей, что она это все еще она, ничего в ней не испортилось.
Но Богдан никогда не отличался терпением. Щедро дарил, но орал и бесился не менее активно. Его горячий темперамент иногда был просто невыносим.
И хотя он всегда утверждал, что у нас все хорошо, что, если бы не любил, у нас был бы брачный контракт, что я должна быть счастлива этим, что следует ценить его щедрость, что я его жена и мать его дочери, я все равно как будто тухла.
— Хотите, я открою окно? — вырывает меня из потока болезненных мыслей Замятин.
— Нет, спасибо.
— Вы выглядите бледной, — без тени улыбки или теплоты произносит он металлическим голосом. — Вас случайно не тошнит?
Суровый и сдержанный начальник безопасности при мне ни разу не улыбался, разве что когда спас мою девочку. Вроде бы говорит добрые слова, но такое впечатление, будто его заставляют их произносить. Полная противоположность щедрого на комплементы Богдана. Тот умеет лить мед в уши. Когда мы только начинали встречаться, мне казалось, что я самая счастливая на свете. Он звал меня красавицей и бесконечно много раз целовал.
А сейчас я не могу вздохнуть без боли в груди, думая о муже. Хочу развестись. Мне нужно пожить без него. Передышка, тайм-аут, время. Но он и этого не позволяет.
Измена, что может быть хуже?! Только потеря ребенка. Уговариваю себя в десятый раз. Нужно откинуть все лишнее. Освободиться от босса и его секретарши и радоваться тому, что есть. Но муж настроен иначе. Он не собирается разрушать семью. Возможно, какое-то время я не буду с ним разговаривать — он тоже к этому готов. Переживет. И вернет себе все назад. Он такой. Он умеет брать то, что хочет.
Но к черту все. Это потом, после…
Тут же нахожу руку дочки. Глажу маленькие пальчики. С трудом, но натягиваю улыбку. Она со мной. Она жива! Она в порядке!
В этот момент Замятин притормаживает у нашего дома, останавливается прямо напротив больших металлических ворот. Жмет на кнопку, и они поднимаются. Машина аккуратно и плавно въезжает в гараж.
Я отстегиваю дочь.
— Хотите, я отнесу ее наверх?
С одной стороны, мне после пережитого совсем не хочется, чтобы кто-то чужой касался моей малышки, но с другой… Это ведь Давид спас ее. Он ее принес. Он отбил ее у преступников. Мой муж договорился как на базаре, а Давид пытался отомстить, вырвать, наказать. Возможно, именно благодаря ему она все еще со мной. Сердце бьется чаще обычного. Кивнув, выбираюсь наружу. А он аккуратно подхватывает мою малышку и медленно идет к крыльцу. Несет ее как настоящее сокровище. Это странно, учитывая его крупную медвежью фигуру.