Супружеская неверность - стр. 6
Ответ очень прост: любовница позволяет мужу себя радовать. Ему с ней легко и хорошо. Там нет глубоких отношений, но они ему и не нужны.
4. Глава 4
Мы молча спускаемся вниз. Муж несет в одной руке Киру, в другой — сумку и пакеты с подарками. Машина начальника безопасности припаркована у самого входа. Мужчина присел на капот и что-то с интересом читает в телефоне.
Заметив нас, он открывает багажник. Муж вначале усаживает Киру на заднее сиденье, пристегивает ее к детскому креслу, затем убирает вещи.
Я пытаюсь сесть внутрь, рядом с дочерью, но Богдан преграждает мне путь, стараясь обнять.
Не хочется устраивать скандал перед Давидом и Кирой, но прикосновения мужа сейчас совершенно неуместны. Они бередят раны. Поэтому, когда он трогает ладонью мою правую щеку, я отворачиваюсь, нарочно избегая контакта.
— Я скоро приеду.
— Мне все равно.
— Я прошу тебя, веди себя нормально, мы поговорим дома.
— Как хочешь.
Если бы не то, что сегодня произошло с моей малышкой, мы бы уже расстались. Вновь трясет от поворота к мысли, что ее могло и не быть рядом со мной.
— Милая, у нас все хорошо. Я сегодня приеду пораньше.
Последнее я едва успеваю расслышать, ибо сажусь в машину и захлопываю дверь. Я не знаю, как он сможет доказать, что не изменял мне. Что он не спал с другой женщиной и все еще любит меня. Это кажется просто невозможным.
— Можно ехать? — находит мой взгляд начальник службы безопасности.
У него яркие синие глаза, светлые удлиненные волосы. А еще он крупный мужчина и водительское кресло не может полностью скрыть мощные плечи. На вид ему столько же, сколько и моему мужу.
Зачем-то смотрю на колесо руля, которое он держит правой ладонью. На безымянном пальце блестит обручальное кольцо.
— Да, можно ехать.
— Мама, я боюсь. Почему папа с нами не поехал?
— Папа еще работает.
— Я все лавно боюсь.
Не пристегнувшись, буквально прилипаю к детскому креслу, обнимая дочку. Маленькая моя, хорошая, милая. Она еще совсем малышка и кроха. Я пытаюсь себя уговорить, что все позади, но не могу забыть.
— Скажите, Давид, нам действительно ничего больше не угрожает?
Снова взгляд в зеркало заднего вида.
— Мы перехватили их на трассе. Ваш муж в курсе того, кто именно это сделал. Вначале была борьба, дальше по решению вашего супруга мы с ними договорились.
— Договорились?! — У меня аж кровь стынет в жилах, зубы сводит, хочется закричать во все горло. Значит, та история, прозвучавшая в коридоре, что якобы они просто догнали негодяев, была для моих ушей, на деле муж вступил в переговоры, а затем отпустил похитителей? — У нас украли дочь, а он с ними договорился?!
— Так решил Богдан Сергеевич, — сурово поясняет Давид и при этом не сводит с меня взгляда, как будто тоже не согласен с тем, что произошло, и сейчас рассказал лишь потому, что у него, как и у меня, внутри все клокочет от несправедливости.
Оторвавшись от Киры, отворачиваюсь к окну. Крепко обняв плечи руками, чувствую себя абсолютно несчастной.
— Так не должно быть! Они должны ответить за то, что совершили!
Резко поворачиваюсь. Смотрю в его сторону. Он все так же: то на дорогу, то в зеркало.
— Знаю. Если вас это утешит, Эвелина Евгеньевна, то в процессе передачи ребенка двоим из них я сломал челюсть, а третьему понадобится операция, чтобы вылечить открытый перелом ноги. Ваш муж этого не просил.