Супердвое: версия Шееля - стр. 6
– Мне мало что известно, мой мальчик, но даже если бы я знал больше, вряд ли поделился с тобой.
– Но почему?!
– Потому что скоро Новый год, а это означает, что Германию ждут тяжелые испытания.
– Что это может значить, кроме календарного факта? И о каких испытаниях вы говорите? Если о временных неудачах на фронте, то господин Майендорф уверен, в новом году мы сокрушим всех наших врагов – от обнаглевших англосаксонских плутократов до взбесившихся от крови большевиков.
Дядя Ялмар усмехнулся.
– Людвиг всегда отличался хорошим аппетитом и неумеренным оптимизмом Он ведет себя патриотично. Тебе следует брать с него пример, потому что июнь не за горами.
– Я не понимаю. Если вы полагаете, что мне не хватит мужества…
– Кто сомневается в твоем мужестве, Алекс! Но ты рискуешь поставить себя в очень щекотливое положение.
– В каком смысле?..
– Я тебе уже объяснил, скоро Новый год…
– Достаточно. Я уже догадался, что за ним последует июнь. Зачем говорить загадками? Чем для меня опасен июнь?
– Не для тебя, а для рейха. Точнее, для тех, кто толкает фюрера на необдуманные поступки.
Он сделал долгую протяжную паузу. Затем подошел к занавешенному окну. Выглянув в окно, предложил выйти в сад.
– Сейчас как раз время для прогулки.
Нильс Бор тоже предпочитал беседовать на природе.
Мне вспомнились антики на аллеях, пустота и прозрачность окружающего пространства. Парк, прилегающий к его вилле в пригороде Копенгагена, был куда просторнее и живописнее скромного приусадебного участка, на котором дядя Ялмар в новом году собирался устроить огород. Ближе к дому он намеревался посадить овощи – редис, свеклу, морковь. Оставшуюся площадь можно будет отвести под картофель.
– В новом году, полагаю, картофель потребуется в бо́льшем количестве… тем более что в мае исполнится три года, как Гесс перелетел в Англию.
Я никак не мог взять в толк, какое отношение имеет посадка картофеля к предательству безумца, похитившего Ме-110 и сбежавшего к врагу. Одно было несомненно – ухватившись за кончик семейной тайны, я неожиданно извлек на свет что-то настолько дурно пахнущее, что кто-то всерьез встревожился за мою жизнь.
– Я тоже не в восторге от предательства, – согласился дядя Ялмар. – Кстати, фюрер приказал расстрелять Гесса сразу, как только наши доблестные войска высадятся на Британских островах.
– Наши доблестные войска собираются высадиться на туманном Альбионе?!
– Не совсем. Скорее обнаглевшие англосаксы собираются высадиться на материке…
Пауза.
Затем Шахт тихо добавил:
– Прошло три года, отпущенных судьбой.
– Вестником судьбы являлся Рудольф Гесс? – наобум поинтересовался я.
Бывший экономический диктатор Третьего рейха кивнул.
– Если англичане все-таки отважатся на такого рода безумие, враги Германии попытаются использовать этот факт в своих целях.
– Вы имеете внутренних врагов?
– Их тоже. Эти безответственные люди полагают, что на Западе до сих пор мечтают повернуть наше оружие против наших заклятых врагов.
– Вы имеете в виду большевиков?
– Ты верно уловил перспективу. Это позволяет мне быть более откровенным. Имей в виду, Алекс, ты – человек будущего! Твое время наступит после неожиданного конца, который вполне вероятен, а пока ты чужак. Такие, как ты, всегда будут считаться здесь чужаками. Тебя защищают твой капитал, близость к Людвигу, очевидная связь со мной, но в какой-то момент этого может не хватить, особенно, если ты позволишь себе вляпаться в какую-нибудь историю… Кто-то может решить, что вот он, удачный момент, чтобы вытряхнуть из «красного барона» как можно больше денежек. Я не исключаю, что болтуны с набережной Тирпитца