Сумасшедшие - стр. 6

– Что ж… – последнее, что бросила его удаляющаяся спина.

Диссоциативное расстройство. Диагноз, но не приговор. Эмили потеряла ощущение собственной личности и окружающего мира, и мы никак не могли обратную дорогу к реальности. Это страшно, но намного больше людей страдают этим недугом, чем кто-то мог бы предположить.

Думаете, люди вас обманывают? Нет, они действительно верят в то, что они говорят. Вы ведь тоже любите приукрашивать? А это уже первая стадия. И вы много чего забываете, не так ли? Помните дурацкую песню из рекламы из детства, но не можете вспомнить то, что было в прошлый понедельник? Что вы делали? Это вторая.

Эмили говорила о Стивене в прошедшем времени. Она покоряла мое черствое хладнокровное сердце каждый раз, когда к ней возвращался отголосок рассудка. Однажды, она сказала мне: «Когда доверяешь человеку, ты даешь ему нож в руки». Но я никогда бы не подумал, что такого рода высказывание могло быть буквальным предупреждением.

Неделю я наблюдал за допросами, точнее за жалкими попытками вытащить что-либо из опьяненного подсознания обколотой транквилизаторами периодически чересчур буйной девушки. Эмили молчала, а я ей не верил. Я никогда не видел ее такой. Мне казалось, что она где-то очень далеко отсюда. Когда дошла очередь до психиатрического освидетельствования я вошел, мысленно перекрестившись, хотя всю жизнь был атеистом.

В отличие от матери…

– Здравствуйте, миссис Престон.

Мой голос, казалось, вытащил девушку из глубокого сна, она подняла голову и улыбнулась мне. Такая слабая и такая напуганная. Всего один час немного диалога и моих молитв, и она заговорила.

**********************************

Эмили.

– Меня зовут Эмили Престон, – вытягивала я каждый слог. – И я убила своего мужа за то, что мне изменял.

Комната допроса. Душно. Влажно. Конденсат катится с потолка и оставляет тонкие полосы на металлических стенах. Мои руки скованы, тело ноет и плачет будто меня избивали всю ночь битами и кастетами, завернутыми в мокрое полотенце.

Так наказывают сирот в детских домах… или бьют по пяткам, от чего случается продолжительный понос. Проблемы с туалетом, попрыгайте на пятках!

Лицо болит больше всего. Сознание периодически отправляет меня на дно. И только ЕГО голос может мне помочь прямо сейчас.

– Очень хорошо, – напротив меня сидит мой несменный доктор Драйв и стучит перьевой ручкой по железному столу.

Мой чудесный, строгий, сдержанный доктор… в его черных глазах можно утонуть или запросто лишиться рассудка. Они как карцер, без капли света. Лишь блики от тусклой трещащей лампочки обрамляют его расширенные зрачки.

– Думаете, это хорошо? – неделя в доследственном изоляторе без лекарств и процедур немного привела меня в чувства, но в голове стоял постоянный гул, и где-то вдали слышался визг резины и свист тормозов.

– Хорошо, что вы перестали это отрицать. Может быть, вы еще кому-то причинили вред, Эмили?

– Я зарезала всех своих соседей, – слово «зарезала» оттолкнулось от зеркальных стен, где забитая домохозяйка превратилась в преступницу и серийную убийцу, и мне это даже понравилось.

Перед моими глазами менялись картинки короткими диафильмами, и я никак не могла понять, что является правдой, а что иллюзией. Я давно потеряла ощущение реальности, поэтому относилась к происходящему как к круглосуточному кошмару.