Сумасшедшие - стр. 3

– У нас дома нет даже ни одной фотографии, Эми! – не сдавался благоНЕверный, перехватывая меня за плечи, – Ну неужели, если бы у нас была дочь, мы бы не печатали ее снимков.

– Ты их сжег, – прошипела я, – Чтобы водить в наш дом любовниц, пока я якобы на лечении.

– Каких еще любовниц?! Да мы еле концы с концами сводим.

Соседи замыкали кольцо, часть уже преградили дорогу, и водителю мусоровоза ничего не оставалось, кроме как наблюдать за семейной драмой. Я видела, как он поставил ручной тормоз и лег на руль, с отвращением смотря на мои потуги разобраться со своим безумством. Запах сена сменил запах мусора, и некоторые секунданты начали натягивать футболки на носы.

– Нищие не покупают себе чертовы поливалки, Стивен! – ледяная дрожь пробежала под кожей, и я попросила в последний раз, – Верни мне мою дочь, и мы уедем. Я устала жить между бредом и ложью.

– Она у друзей, ее вернут, когда тебе станет лучше, – отчеканил бездушный и стандартный ответ кен с лаковыми волосами, гель с которых уже стекал по его кривому горбатому носу, и я поняла, что не знаю этого человека.

– Кто ты такой, черт бы тебя побрал?

– Начина-а-ается… – закатывает глаза незнакомец.

И снова все замирает… все кроме мужчины напротив и мусоровоза, который медленно катится на толпу зевак разных возрастов, что, казалось, собрались даже с соседней улицы. Мои руки вытягиваются вперед, и я вижу и чувствую, как каждая венка подсвечивается изнутри. Свет выходит через мои ладони. Неоновый свет, видимый только мне. Все глаза поочередно округляются.

– Что происходит? – восклицают огромные пуговицы с дырками вместо зрачков.

Толпа в ужасе пятится под колеса, что также медленно откатываются в начало улицы. Люди заполняют проезжую часть, плотно прижимаясь друг к другу как мелкие анчоусы в консервной банке.

Да, теперь они так похожи на маленьких селедок, так же забавно открывают и закрывают свои маленькие ротики и крутят на 360 своими глазищами.

Перевожу взгляд на водителя, который нажимает на педаль газа до упора. Слышится свист резины, визг тормозов, душераздирающий крик, хруст костей и черепов… солнечная аллея Черных дубов окрашивается равномерным темно-красным мазком. Мусоровоз пробивает отбойник, вылетает на шоссе, и дальнейшая судьба доподлинно мне неизвестна.

Я села в наш гигантский пикап цвета грязного баклажана с синей эмблемой и рванула в противоположную сторону от дорожного коллапса и воя сирен. Сердце стучало как сумасшедшее, а такая свежая картина, только что нарисованная, так сказать, стояла у меня перед глазами вместо лобового стекла. К вечеру я уже была уже очень далеко и мчала по бескрайней темной горчичной пустыне на всех парах в поисках заправочной станции.

Я должна догнать чертов автобус!

Голые ступни начинали саднить от грубых педалей, а колени дрожать и дергаться. Мои короткие волосы постоянно выбивались из-за ушей, и мне все время приходилось заправлять их обратно, меняя управляющую руку на обшарпанном руле, то наводя искусанными пальцами прическу, то щипая онемевшие икры.

Где-то был ободок.

Я никогда не носила ободки прежде, но в последний год они меня спасали от нервной привычки засаливать и без того тонкие прямые сосульки. Я остановилась на обочине и повернулась на захламленное какой-то ветошью заднее сидение.