Судья королевского отбора 2 - стр. 37
За дверью раздаётся крик боли. От него у меня перехватывает дыхание. Сердце сжимается в груди. Я оборачиваюсь на него, не сводя взгляда с двери. Кто кричал: баронесса или больная? Столько было в нём боли и злобного бессилия.
По лестнице поднимаются солдаты с носилками. Меня разворачивают и снова прижимают к себе.
– Можете забирать. Для похорон всё готово, – отдаёт приказ фельтмаршалок.
За спиной я слышу торопливые шаги. Кошу взгляд и улавливаю момент, когда умершую солдаты выносят на носилках. Внезапно её рука соскальзывает. Голая кость.
Чтобы не закричать, я зажимаю рот рукой и сильнее прижимаюсь к князю. Он ничего не говорит, только тяжело вздыхает.
– Я всё подготовил для прощальной церемонии.
– Спасибо, Левент, – голос хрипит у леди Никалины, значит, это она кричала.
Его высокопревосходительство отстраняется и жестом указывает на лестницу. Я спускаюсь следом за баронессой. Она выходит через дверь, расположенную рядом с лестницей. Выхожу и попадаю во внутренний двор, где уже стоит почётный караул, через который проносят почившую. Каждый солдат, мимо которого ее проносят, поднимает руку, и из неё выстреливает вверх красная стрела, рассыпающаяся искрами в метрах пяти над собравшимися.
Больные выходят проводить усопшую в последний путь. Все одеты в плащи серого цвета, скрывающие как можно больше их тела от лучей выглянувшего из-за облака солнца. Умершую укладывают в гроб прямо в носилках. Ткань, скрывавшую её, не снимают. Так и заколачивают крышку последнего пристанища усопшей.
Гроб грузят на повозку, которая выезжает в ворота. В этот самый момент больные одновременно поднимают обе руки и выпускают множество стрел в небо, бесшумно взрывающихся разноцветными искрами. Баронесса и князь не остаются в стороне.
Как только гаснет последняя искра, обречённые возвращаются в свою темницу. Баронесса следует за ними. Я хочу пройти за ней, но фельтмаршалок хватает меня за руку.
Его горячая ладонь касается меня без перчатки.
– Портал во дворец, – другой рукой показывает на воздух, исходящий волнами. – Прошу!
Киваю вместо слов благодарности и, опираясь на его руку, прохожу сквозь портал.
И едва не задыхаюсь. Я оказываюсь в ротонде без перил. И эта беседка находится высоко на крыше дворца. Узнаю парк и подъездную аллею.
Резко разворачиваюсь, чтобы вернуться назад, но его высокопревосходительство шагает следом. И я врезаюсь в его грудь и тут же отскакиваю, как попрыгунчик. Оступаюсь. Стопа соскальзывает. Крик замирает где-то глубоко внутри, так и не зародившись.
Меня удерживают за руку. Он вытаскивает меня и отходит на пару шагов, чтобы тут же наброситься:
– С кем вы заключили договор?
– Что?
– Не притворяйтесь! – князь стоит в паре шагов от меня, но даже это расстояние давит и мешает нормально дышать. – С кем из дочерей Единосущего вы заключили договор, Полина Андреевна?
– Какой договор? – я отступаю назад и упираюсь спиной в одну из четырёх колонн.
Справа и слева покатая крыша, с которой я слечу в один миг. А до земли лететь далеко! Отскребать не станут. Сверху землёй присыплют, и удобрять не надо.
– Хватит! – он уже рычит. – Что ты им пообещала? – князь подходит практически вплотную и нависает надо мной.
– Вы пугаете меня! – зажмуриваюсь и упираюсь руками в его каменную грудь.
– А ваше поведение сбивает с толку, – он накрывает своими ладонями мои.