Судья - стр. 30
Точилин натянул резиновые перчатки, взял конверт, вскрыл тонкой пилочкой. Заглянул внутрь. Лицо медленно вытянулось.
– Что там, Саша? – спросил Быстров.
Точилин достал из конверта что-то. Сжал в кулаке. Повернувшись к остальным, со странным выражением лица вытянул руку. Разжал кулак.
Быстров охнул. К горлу подкатила тошнота.
– Твою дивизию, – сказал он.
Но, подойдя ближе и сощурившись, понял, что глаза на ладони у следователя – не настоящие. Пластмассовые.
Но очень похожи на настоящие глаза Вадима Нестерова – большие, круглые, с синей радужной оболочкой.
Капитан смотрел на глаза. Глаза с немного удивленным выражением смотрели на капитана.
Рядом встал эксперт Толя. Сложил на груди руки.
– Точила, – сказал он, брюзгливо морщась. – Ты меня ради этого позвал?
Точилин не ответил, хмуро разглядывая два выпуклых шарика.
– У меня и так работы выше крыши, – продолжал Толя. – Кроме твоего Нестерова, на мне еще десять трупов висит. Начальство душит. Телефон обрывают. Со всех отделений звонят. Всем нужны результаты, все, как дети малые, требуют: «Давай, давай, давай…» Дай-подай! Хоть бы одна сволочь бутылку поставила.
– Извини, Толя, – рассеянно ответил Точилин, оглядываясь в поисках сосуда, в который можно положить глаза. – Дело важное, сам понимаешь.
– … А Толя на части разрывайся. Вы думаете, я резиновый? Да мне, может…
– Ну хватит! – неожиданно услышал Быстров свой раздраженный голос. – Не ной. Можно подумать, мы ерундой занимаемся. Нам тоже нет никакой радости все время зависеть от вас. Лебезить перед тобой и твоими дружками. Хватит, попили нашей кровушки!
Он шагнул к Точилину, не замечая обиженного взгляда Толи.
– Ну что, Саша? Какие соображения? Что это может значить?
Точилин наконец нашел взглядом стеклянный сосуд на столике в углу, возле умывальника. Сосуд предназначался для мочи, слюны, крови и спермы, но еще ни разу не использовался.
– Послание, – сказал он, хватая сосуд (игнорируя при этом возмущенные возгласы эксперта). Наклонил над сосудом ладонь. Пластмассовые шарики с забавным стуком упали на дно. – «Вы слепы», что-то в этом роде.
Следователь поставил сосуд на середину стола.
Сложив на груди руки, смотрел на него. На лбу Точилина пролегла складка. Продолжающего возмущаться Толю он не слушал.
Быстров почувствовал восхищенную зависть к Точилину, который мог назначать экспертизу. И назначал ее всегда, плюя на загруженность криминалистов работой, имея полное право не лебезить перед ними. Тогда как Быстров и другие опера были в полной их власти. И эксперты этой властью пользовались, заставляя платить дань в виде шоколадок, конфет, спиртного, позволяли себе орать на сотрудников. Особенно бабы этим отличались.
Толя, наконец, замолк, осознав, что Точилин его уже давно не слушает.
Следователь поднял глаза.
– Что с тем пареньком?
– С каким?
– С дежурным. Которому убийца конверт передал.
– В больнице. Ничего не помнит.
Точилин нахмурился. Лицо и вся его поза выражали напряженную работу мысли.
– Ну что, господа? – кашлянул Толя. – Я надеюсь, все? Можно заняться настоящими делами?
Точилин подошел к нему, на ходу стягивая перчатки. Положил ладонь эксперту на плечо.
– Толя, – веселым тоном сказал он. – Звони в морг.
– Чего? Точила, ты совсем охренел?
– Звони, – с улыбкой сказал Точилин. Глаза его жестко блестели.