Судный год - стр. 38

– Слушание откладывается на полчаса, – наконец неожиданным басом, не разжимая алебастровых губ, произносит слепая богиня.

Я испуганно оглядываюсь. Румяный крепыш лет сорока, с короткой красной шеей шире прижатых к голове прозрачных ушей предъявляет в качестве улыбки два ряда замечательно белых зубов и приветственно поднимает руку с раскрытой ладонью. Со стороны могло бы сойти за небрежный нацистский салют. Может, хотел незаметно понаблюдать за мной перед первой встречей? И как он узнал меня? Мелькают вертикальные морщинки на розовых пальцах, и, как по мановению его руки, плафон над головой наливается мутным светом и дождь, все еще шелестящий у меня в голове, стихает.

Вот теперь все по правилам. Обвиняемый со своим Защитником, и процесс можно начинать.

Мой румяный Защитник. Серебристый, как волчья шерсть, ежик-бобрик на лысоватой голове, ненужно мощные плечи. Здоровья своего совершенно не стесняется. Очень внимательно относится к проходящим женщинам. Результаты осмотра немедленно появляются у него на физиономии для всеобщего обозрения. В суде (во всяком случае, с женщинами-судейскими) чувствует себя слишком уж свободно. По утрам (до того как превратиться в Адвоката) каждый день три часа, по его словам, ведет кружок греко-римской борьбы (для мальчиков и девочек вместе (!) от десяти до четырнадцати лет) в местной школе.

Такой дождь совсем недавно был на улице, а он сухой… странно… словно кто-то раздвигал над ним дождевые нити, когда он не спеша шествовал в суд. И лишь одна черная струйка течет по каменному полу из-под толстой подошвы.

Наш первый и единственный за весь процесс длинный разговор сто́ит здесь воспроизвести. На обмен верительными грамотами между высокими договаривающимися сторонами он был мало похож. Скорее, это напоминало допрос где-нибудь в Большом Доме в Питере.

– Я спрошу вас только один раз. – Короткое движение ребра ладони, рассекающей воздух. – Вы никогда не мечтали совершить преступление?

– Зачем?

– Ну, мало ли… Например, чтобы убедиться, что способны совершить преступление, которое полиция не сумеет раскрыть… Что у вас достаточно силы воли… Почувствовать свое превосходство… Можете быть уверены, что о нашей беседе никто знать не будет.

– Вы недавно перечитывали Достоевского?

Адвокат некоторое время молчит. Пытается оценить долю сарказма в вопросе?

– Просто пытаюсь узнать, как можно больше о своем клиенте.

– Не мечтал.

– Ну вот и хорошо… Вы женаты?

– Разведен.

– Давно?

– Пару месяцев, как разъехались. Формально мы еще не разводились.

– Часто, когда семья распадается, у мужчины возникает сильная неприязнь к женщинам. Ко всем женщинам. – Сдержанная улыбка, которая должна подчеркивать адвокатский профессионализм. Мелькают очень острые, неестественно белые зубы. При этом лицо у моего тренера-Защитника абсолютно непроницаемое и умиротворенное.

– У меня не возникает.

Должно быть, отношения с моим саблезубым Защитником будут непростыми. Во всяком случае, чувство юмора у него начисто отсутствует. А это плохой признак… Впрочем, менять адвоката сейчас поздно, да и неясно, будет ли другой лучше.

– С вами трудно говорить… Что вы делали пятого сентября между двумя и тремя часами дня?

– Не помню точно. Наверное, смотрел дома телевизор.

– Вы часто смотрите телевизор днем? Пятого сентября был понедельник.