Судный день - стр. 37
Когда он уже собрался уходить, с языка непроизвольно сорвался вопрос:
– А почему в вашей экспозиции нет «Черного квадрата» Малевича?
Женщины снова нервно переглянулись, и если бы Нуарб был более внимательным, заметил бы в их взглядах смущение и искорки вины… Он же не знал, что в Третьяковке уже который день стоит тихий переполох: со стеллажа исчезла картина, которую в следующем месяце нужно везти в Лувр, по программе обмена культурными ценностями. Все охали и ахали, ломали голову и гадали, куда из надежно защищенного хранилища мог подеваться этот пресловутый «Черный квадрат»? Хотели обратиться в органы, но директор и начальник службы безопасности категорически такой вариант отвергли: будем искать сами – не могла же картина испариться сквозь бронированные стены хранилища…
– Эта картина находится в запасниках, в галерее современного искусства, что на Крымском валу… Мы ведь не можем одновременно экспонировать, весь фонд… Не хватает площадей… – и женщины опять переглянулись и облегченно вздохнули, когда любопытный посетитель скрылся за дверью.
Одна из трех служащих предположила:
– А вдруг этот тип из департамента культуры? Что-ни будь пронюхали… Ох, как рискует Сергей Павлович, скрывая этот инцидент…
Между тем, Сергей Павлович Суздальцев – директор галереи, соблюдая строгую конфиденциальность, уже привлек к работе одного частного детектива, чтобы тот за энную сумму провел негласное внутреннее расследование.
Чтобы дело не откладывать в долгий ящик и помня, что где-то его ждет кейс с крупной суммой, Нуарб поспешил к Угрюмовой по адресу, полученному в Третьяковке. Переулок Сивцев Вражек… Что-то это название ему напомнило, но что? Ага, дошло! на этой улице когда-то жил Булгаков, о чем ему тоже рассказывал Маэстро. Именно с этой улицы писатель перебрался в дом на Большой Садовой, который затем станет местом проведения Большого бала у Сатаны. «Экая чепуха, – подумал Нуарб, – такие истории сейчас можно увидеть по любому телеканалу. Даже похлеще, более закрученные, без этих пресно-смешливых и довольно неубедительных похождений Коровьевых, Азазелло в компании с каким-то идиотским котом Бегемотом».
Однако, чтобы добраться до улицы Сивцев Вражек, ему пришлось сменить несколько видов транспорта, и он боялся, что наличных финансов ему для поездки не хватит. Но, в конце концов, все проблемы разрешаются.
Быстро нашел дом, возле которого орудовал метлой дворник с буденновскими усами, указавший этаж и квартиру, где проживала Угрюмова. Это была самая затрапезная коммуналка. Дверь открыла седенькая пожилая женщина, в простенькой кофточке поверх синего изрядно поношенного домашнего халатика. Глаза живые, улыбчивые. «А какими еще они должны быть у человека, отдавшего Миру Прекрасного сорок лет своей жизни?» – подумал Нуарб.
Он тоже во всю улыбался, стараясь предстать воплощением вежливости. Его провели через большую кухню, где стояли три газовые плиты и три стола, и ввели в комнатушку метров в десять-двенадцать. Обычное место пребывания человека, у которого нет ничего за душой кроме самой души.
Нуарб вынул из кармана сверточек и, развернув его на столе, выложил сережки и кольцо.
– Это вам от Казимира Карловича… Позументова…
Женщина схватилась за сердце и тихо заплакала, но вдруг спохватилась: