Судьба магии. Книга вторая - стр. 20
Здесь несколько десятилетий не проводилось связующей церемонии между ведьмой и воином, не говоря уже о связующей церемонии между чемпионом и воином. И я чувствую, что ожидания, возложенные на меня, раз в десять больше обычного, они как невидимая сила, которая сильнее, чем дикая магия.
У меня подкашиваются ноги.
Я вдыхаю аромат пряной мяты, горького розмарина, лаванды.
Встречаюсь взглядом с Корнелией, и она восторженно улыбается.
– А теперь, – объявляет она, – мы немного повеселимся.
Веселье оказывается затянутым процессом переодевания, во время которого Корнелия, Хильда и Лизель вплетают мне в волосы цветы и облачают в платье, которое, должно быть, позаимствовали из сказочной истории, одной из тех, что любит слушать Лизель. Платье похоже на киртл[5] – приталенное, но без рукавов, а разрезы по бокам обнажают ноги до середины бедра. Насыщенный зеленый цвет оттеняется вышитыми на ткани растениями, травами для защиты и цветами – яркими, красивыми, с безумными всполохами оранжевого, синего и золотого, а сверху все прикрывает тонкая накидка из прозрачной серой ткани, закрывающая те части тела, которые обнажает платье. Если бы мы остались в Источнике на заключительную часть церемонии очищения – костер, – я бы не стала упоминать об этом. Но когда вместе с женщинами направляюсь в Баден-Баден, я, следуя за Корнелией по лесу, не могу удержаться и неловко откашливаюсь.
– Мне кажется, что этот наряд может заставить католиков пожелать снова от нас отвернуться, – говорю я.
Хильда смеется. Нагло и громко.
– Будь уверена, эта католичка безумно поддерживает подобную моду.
Лизель поднимает на нее свои большие глаза:
– Почему?
Хильда бледнеет:
– О… э-э-э… Видишь ли…
Я толкаю ее локтем, и Хильда спотыкается, будто я подставила ей подножку.
– Ничего, Лизель, – ворчу я. – Хильда думает, что умеет шутить.
Лизель хмурится, понимая, что упустила шутку, но сдается.
Лес вокруг погружается в сумерки, но фонарики усеивают серо-черные деревья, словно светлячки, которые решили появиться до наступления лета.
Хильда прочищает горло:
– Моя роль выполнена? Я пойду, чтобы…
– Да, – быстро отвечаю я. И улыбаюсь, когда в первую секунду Хильда кажется обиженной, а потом понимаю, что это часть игры.
Она закатывает глаза.
– Такая благодарная. Не знаю, что Отто в тебе нашел.
– В этом платье он много чего найдет.
– О-о-о, – Лизель хихикает. – Теперь я поняла.
Scheisse.
Хильда фыркает и игриво толкает меня в плечо.
– Как и говорила, – замечает она, – я иду искать Бригитту, – и удаляется, махнув рукой на прощание.
Корнелия посмеивается над Хильдой, но приближается ко мне и становится серьезной:
– Не беспокойся о платье, – успокаивает она. – Мы больше не прячемся от них, помнишь?
Ее улыбка противоречит напряжению в ее глазах.
Нет. Мы не прячемся. Мы эффектно заявили о существовании магии и ведьм, когда мой брат захватил Баден-Баден, и хотя отдаленные уголки Священной Римской империи, возможно, все еще могут отрицать наше существование, жители этих мест больше не могут. Большинство, без сомнения, приняло нас с благодарностью, ведь мы спасли их от Дитера, но долго ли они будут сохранять благосклонность? Мы проводим церемонию разведения костров на городской площади в качестве еще одного дружественного жеста. Но что, если знакомство с нашими практиками – это слишком много для них и слишком рано? Что, если…