Судьба калмыка - стр. 80
– Скорей ко мне! Она упадет назад в яму! – орал Максим.
Но его сородичи не понимали русского языка, на котором он кричал. Пока не сообразил и не позвал их по калмыцки.
Наконец общими усилиями они оттянули корову метра на два от края ямы и корова, не выдержав всех мытарств, тяжело вздохнув, легла на снег. Максим побежал к машине, отвязал от нее веревку и привязал ее к обрывку на рогах. Приказал калмычкам держать веревку и не спускать с коровы глаз, а сам побежал в котельную, которая находилась отсюда буквально в десяти метрах. И скоро из разбитого окошка змеей полез шланг, из которого лилась вода. Максим дотянул шланг до лежащей коровы и крикнул в окно:
– Дай горячей!
Упруго задвигался шланг, получив добавочную струю воды. Максим пробовал рукой воду и крикнул:
– Так оставь!
И направив струю на корову, начал ее обмывать. Калмычки тряпками и пучками сорванного бурьяна стали елозить по хребту и ребристым бокам. Корова блаженно закатила глаза от теплых струй воды после холодного и неприятного купания. Лужи грязной воды стекали в яму и, казалось, грязи не будет конца. Надо было вымыть брюхо коровы, но она не хотела и не могла встать. Тянули ее за веревку, подстегивали прутьями, кричали, но корова лежала. С большим трудом, наконец, удалось поднять ее на ноги. Корова стояла сгорбатившись, шатаясь на ногах, дрожала.
Уже вечерело и холодало. На ночь обязательно должен быть мороз. Таковы уж правила начинающейся весны. Надо было спешить. Вымыв брюхо и вымя от грязи, стали вытирать ее насухо отжатыми тряпками и мешковиной.
– Надо вести ее скорее в котельную, а то замерзнет, простудится!
Потянули ее за веревку, корова ни с места. Не ходила корова на веревке!
– Несите сюда мешок с сеном!
Откуда? Где его взять?
– Да вы же ехали на мешках с сеном, вместо скамеек.
– А-а-а, – заулыбались калмычки и одна из них, более шустрая, забралась в кузов и сбросила вниз несколько мешков-скамеек.
Сено в мешках было уже почти трухой, но как только развязали мешок и поднесли горсть этого корма корове, она жадно слизнула его с ладони. Так, протягивая ей горсть за горстью этого сена-трухи, заманили в грохочущую от дизеля котельную, точнее в прируб, где хранился разный инструмент. Здесь было тепло. Вытряхнув в угол три мешка трухи-сена, Максим привязал ее, и уехал разгружать лебедки. Когда он вернулся назад, корова подбирала из угла последние веточки-стебельки корма.
– Бедная ты моя! – обнял ее за шею Максим. Он принес ведро теплой воды, которую корова с жадностью выпила.
– Ну, жить будешь! – похлопал он ее по холке.
Корова в тепле быстро высохла, и цвет ее действительно был темно-красный. Максим взял щипцы и осторожно вынул заклепку из уха коровы и, подумав, достал из кармана красный шнурок и продел его в дырочку вместо заклепки и завязал на бантик.
– Красулей будешь! – засмеялся Максим.
Подошел машинист котельной и, посмотрев на хлопоты Максима, сказал:
– До утра можно тут побыть, а утром какого начальства тут не бывает, сам знаешь.
– А мы, люди благодарные и за это. Отчалим. Главное было горячей водички на мытье, да и обсохнуть в тепле. Так что я у тебя в долгу.
– Да брось ты! Думаешь, выживет?
– Попытаемся помочь. И как только отелится, и молоко будет годное для питья, первая бутылка молока – тебе. А пока – такая вот! – и Максим достал из-за пазухи фуфайки бутылку водки.