Стукач. Роман - стр. 17
Старик важно опустился в кресло, положил перед собой карточки к одной из них была прикреплена записка Дубасова.
– Господа Дубасов и Безобразов рекомендуют тебя. Работай честно – не подведи их! Обоих этих господ офицеров я знаю давно. С тех пор, когда Варшава была русской. Царством Польским называлась. Ах, какая была жизнь! А какие лихие красавцы-уланы были Дубасов с Безобразовым! У меня муку для полковой пекарни покупали. Дубасов все время приговаривал: «Чтобы мука была как у моего мельника Агафона!»
– Я – племенник Агафона, – вставил Колька. – У него многому научился…
– Хорошо! Значит будешь работать как надо! Приглядывай за товарищами! Да, скажи, чтобы муку не жрали! Заворот кишок может случиться! Мне не нужны убытки! Я за вас германскому командованию деньги платил…
– Выходит, ваше благородие, вы нас словно крепостных купили? – не удержался Казаков.
– Зачем словно крепостных? Словно рабов купил! Скоро будет очень много пленных из России. Посмотрю, как вы работаете. Хочу поменять рабочих-поляков. У меня в заведении всегда только немцы служили. Немцы сейчас в армии. Биржа труда присылает поляков. Плачу им жалование. Поляки – быдло! Не желают работать, воруют. Норовят в муку, чтобы кража не обнаружилась, натолкать камней. Посмотрю на вас. Придетесь ко двору, как говорят русские, буду покупать пленных. Цена на них скоро упадет. Не оправдаете моих ожиданий – поедете в Германию: на заводы, шахты, строительство. Там кормят куда хуже, чем я. Охрана – СС. Лодырей бьют, упрямцев и большевистских агентов вешают. Пока будете мешки с зерном разгружать, муку грузить для отправки на фронт и для моих варшавских клиентов. Присматривайтесь к оборудованию, учитесь у поляков! Немецкий язык учите! Надумаю еще русских купить – вас над ними начальниками поставлю. Одежду, обувь носите аккуратно! Вас в нее одели, чтобы подороже продать. Это – тоже моя собственность! Будете пока командовать другими русскими.
Выйдя из кабинета, Колька задумался:
– Надо польских панов выживать отсюда! Я самый подходящий, чтобы стать начальником над пленными, которых скоро будет много. Война не вечна! Разгромят большевиков, вернусь домой. А может, здесь понравится. Тогда перевезу Дуньку с девчонками в Варшаву.
Зайдя в промышленное помещение, Казаков увидел, как один из товарищей по плену под ухмылки и перемигивание облаченных в белую одежду поляков пожирает муку.
– Стой! Не ешь! От заворота кишок подохнешь! – кинулся к нему Колька.
– Да пошел ты! Жрать хочу! – получил ответ.
Колька с размаху дал ему в нос. Обрушил на пол.
– Слушаться будешь?! – занес он над парнем ногу.
– О, курва! – выдал пожилой поляк и добавил по-русски. – Такой цирк испортил!
– Хальт! (стой – немецк.) – оказался в цехе дед. – Вас ист дас? (что такое? – немецк.)
Поляки залопотали по-немецки. Казаков понял, что нельзя молчать.
– Этот, – показал он пальцем на служивого. – Муку жрал. Я ему, как человеку, сказал: «Не ешь – заворот кишок будет!» Не послушал по-хорошему. Пришлось поучить…
– Иди, умойся! – ткнул старик тростью оголодавшего пленника. – Сейчас вас покормят по-человечески.
По сравнению с лагерной гадостью жиденькая похлебка из свеклы, картошки, брюквы показалась роскошным обедом. Да еще дали по большому куску черного, вкусного хлеба.