Стукач. Роман - стр. 13
– Молодцы! – выдохнул оказавшийся рядом с Колькой Скопцов. – На звук вражескую агитационную машину расстреляли! Что с Лифановым?
– Похоже, убит, – ответил Колька.
– Где Грищенко?
– Здесь, товарищ капитан! – свалился в воронку Мишка.
– Принимай роту! Больше командовать некому. Уцелевших особистов я поставил командовать батальонами. Хотя, дай Бог, чтобы от полка батальон остался. Пока держим оборону. Под покровом темноты – отступаем. Ротные разведчики живы?
– Никак, нет! Все полегли, товарищ капитан.
– Трех бойцов пошлите в разведку! Надо проверить: действительно ли мы окружены или эта мразь фашистская на фу-фу работает? Хочет нас запугать, чтобы мы в плен сдались.
– Казаков! Подберешь еще пару бойцов и по дороге пройдешь от полка два километра! – приказал Мишка.
– Три! – поправил Скопцов. – Смотреть внимательно! Действовать скрытно!
Колька подобрал своих, пензенских. Напросился и Вася Зайцев. Озираясь, пошли среди полей. Слова агитатора за сдачу в плен подействовали на Казакова, размышлявшего:
– Вот, я иду. Не знаю куда. Не знаю: зачем? Может быть, пройдем километр, а не три, и все ляжем. Ради чего? Ради Сталина? Ради колхоза? Ради таких упырей, как Лифанов? Ради больших, отожравшихся армейских начальников, коим мало дела до простого красноармейца? Да, Скопцов, Изя дневали и ночевали с нами. К ним нет претензий, тем более, что от Изи лишь куски остались. А остальные? Командир полка ни разу за два года в казармах не был. Из дивизионного начальства раз за два года с проверкой приезжали. Дальше штаба полка шага не шагнули. Издевательства, доведение до самоубийства начальством покрывались. Боровшихся за правду в лагерях гноили. Дома – крепостное право. Не нравится – кулак или подкулачник, или еще какой-нибудь враг народа. Нужно ли отдавать жизнь за это? Тот же Изя лопотал о священном долге, защите социалистического отечества. А нужно мне социалистическое отечество? Может быть, придет немец, наведет порядок? Болтунов краснопузых – к ногтю! Землю – назад мужикам! Мельницу – назад дяде Агафону! Да в и церковь не мешало бы батюшку вернуть! Не будет колхоза и зернохранилище не к чему! А, чтобы все это увидеть своими глазами, надо выжить! Хорошо бы, на немцев нарваться! Листовка – пропуск в плен за обмоткой. Отсижусь…
Немцы возникли как по заказу. Встали из кустов по обеим сторонам дороги, направили на красноармейцев автоматы. Словно по команде пензяки бросили винтовки. Протянули служивым в темно-зеленых маскировочных комбинезонах пропуски для сдачи в плен.
ПРЕДАТЕЛЬ РОДИНЫ
Немцы деловито и быстро обыскали пленных. Выгребли все из карманов, заставили снять ремни. У Васи Зайцева из голенища офицерского сапога, стащенного с кого-то из убитых командиров, выудили финский нож. Старший из фашистов укоризненно покачал головой, поставил синяк под глаз служивому. Погнали до населенного пункта, в котором совсем недавно размещался штаб дивизии. На окраине уже были вырыты окопы, направили в сторону колькиного полка стволы орудия. На улицах все еще лежали тела погибших красноармейцев и командиров. Под стеной одного из зданий распластались расстрелянные комиссары и евреи-интенданты. В этот дом втолкнули пленных. Командир разведчиков доложил офицеру, протянул отобранную у Кольки красноармейскую книжку. У остальных документов не оказалось – вероятно – выбросили.