Студёная любовь. Во тьме - стр. 21
Я видела, как она зло смотрит нам вслед, как нервно дергает волосы рукой, расплетая косу, как быстро взбегает по ступенькам и скрывается за дверью.
Выдохнув, я откинула затылок назад и больно ударилась о панель.
Закрыла глаза. Вдох-выдох. Почему мне не становится легче?
Почему так сложно объясняться и общаться? Что со мной не так?
Почему я хочу отдалиться от ин-тэ, чтобы его уберечь, но тело протестует? Тянется. Взывает к нему. Нуждается…
Я тоскую. Так сильно, что жажда быть с Синарьеном рядом, сильнее горя потери опекуна. И это меня убивает…
Здесь все напоминало о Синаре: свежие запахи дерева и масла, теплая кожа сидений, легкая дрожь машины, знакомые звуки и шорохи, цокот железных копыт по гравию, щелканье магических панелей. Каждая деталь создана его чуткими руками.
Я подняла кисть и нежно погладила пальцем место шрама от разрыва обручения.
– Кто бы подсказал, как будет правильно… Я бы обязательно сделала все правильно, а пока… делаю то, что могу.
Киран бросил взгляд через плечо, явно услышав мои слова сквозь перегородку. Я отвернулась в окно, не желая еще и перед ним объясняться.
– Есть особые пожелания, Любава? – через время подал он голос, и я в нем не услышала обвинения или осуждения. Только легкое беспокойство.
– Да. Хочу успокоительный травяной сбор, собранный специально для меня. Поехали в лавку зелий на Еловой улице.
Воин помолчал, словно мои слова его не устроили, но все-таки повернул колесницу, и через несколько минут остановился у магазина с цветной вывеской.
– Приехали.
– Спасибо. – Я вынырнула на улицу, хватая губами недостающий воздух, – он обжигал холодом, но не позволял надышаться. Из-за пережатого от нервов горла практически гаркнула: – Дальше… я сама.
Но Киран не послушал, крупной тенью последовал за мной, хотя и остался ждать у двери лавки.
Глава 6
Синарьен
В зале советов было очень шумно, воняло потом и грязной одеждой.
Кто-то требовал объяснений, почему замяли вопрос с нападением иманских оборотней, кто-то ныл, что мы на пороге ужасных событий, а некоторые, самые агрессивные и кровожадные кританцы, выбрасывали в воздух нелепости: «Казнить преступника, и не будет никакой войны!».
На последнее отец совсем помрачнел. На миг показалось, что болтун-смельчак сейчас рухнет замертво.
– Ис-тэйс Риго, вы сейчас о моем сыне говорите, – спокойно сказал король, но я знаю этот тон – он убийственный.
В зале резко стало тихо.
Советник отца махнул рукой, требуя говоруна подняться.
Тощий невысокий военный учтиво поклонился и, прищурив лисьи глаза, пролебезил:
– Родственные связи не должны мешать миру на Энтаре. Так вы сами говорили, ин-тэй. Если Еврисий ин-тэ действительно виноват…
– Если… – скрипнул отец и зыркнул в мою сторону.
– Его вина практически доказана, насколько я знаю. – Вояка выпятил грудь, словно пытаясь показать присутствующими свои заслуги.
– Практически, – встрял советник, проводя ладонью по идеально причесанным золотисто-русым волосам. И прозвучало это неоднозначно: то ли он подтверждал факт вины Эври, то ли говорил о том, что следствие все еще идет.
Я задержал взгляд на старике. Не нравилось мне, как отец Таники перекручивает информацию на публике. Эврисий не может быть виноватым, ис-тэй Ленгри точно должен быть на его стороне, но получалось совсем наоборот.