Студёная любовь. Во тьме - стр. 19
– Знать бы, кому сказать спасибо…
Марисса встала за спиной и посмотрела в мои глаза сквозь отражение зеркала.
– Это его высочество болен, да? – вдруг спросила она.
А я не смогла ответить, выронила щетку и закрыла ладонью губы, чтобы не прокричать:
– И я не могу его вылечить… сколько ни пыталась. Не получается. Мы с Патроуном придумали, как оттянуть срок, помогло то, что мы с принцем друг другу понравились.
– Как долго, Любава? – метко ударила эльфийка.
– Около шести лет.
– Из которых, как я понимаю, ты помнишь отрывки, а принц вообще очищен от воспоминаний?
Я кивнула.
– Откуда ты?.. – глянула через плечо.
Марисса покачала головой.
– Мне Патроун разрешил посещать библиотеку, открыл даже то, что на верхнем уровне. Я пока здесь была в одиночестве, изучала мироустройство Энтара: традиции, особенности магии и разные связи. И про кританское обручение я тоже читала, а еще про иманские истинные пары. Ваша с принцем истинность не простая.
– Значит, ты понимаешь, о чем я говорю.
– Конечно. – Мари показала на свои кисти, намекая на мои шрамы. – И теперь понимаю, почему наша стигма, ялмезская, – она дернула подбородком в сторону моей груди, – недоразвитая. Будто не до конца раскрытая.
– Ты думаешь, что это и есть причина?
– Очевидно. Наши стигмы невероятно сильные, сильнее других во всем мире, но в ваше магическое плетение связи вмешивается кританское обручение. Несмотря на разрыв и твое наказание магия сильного артефакта исказила истинность. Вероятно, удвоила эффект. Ялмезская стигма преобладает мощью, и это неизменно. Когда срок обручения пройдет, вы оба почувствуете – связь будет такой, что дышать без Синара не сможешь. Любава, не вздумай разрывать вашу истинную связь. Такие любовные цепи, – она обрисовала в воздухе что-то похожее на цветок, легкое свечение ее огненной магии подчеркнуло линии и растворило узор в легкой дымке, – слишком сложны и крепки. Я никогда не слышала удачных разрывов подобных стигм в нашем мире. Все они очень трагичны. Опасны!
– Для кого опасны?
– Для обоих. Но ты еще несешь бремя разрыва кританского обручения, реакция может быть непредсказуемой. Ты ведь не задумала ничего подобного, Любава? Признавайся. Потому что твоя ярость, направленная на Синара в день смерти Кирсы, не обоснована, я уже говорила. Ты не можешь его обвинять в смертях сотен тысяч магов. Чернота – болезнь, принц не ответственный за нее, тем более, что и сам заражен.
– Дело не в ярости, – я подняла расческу с пола, бросила ее на комод и пошла к двери. – Дело в том, что мы никогда не сможем быть вместе. Истинная связь только помеха.
– Что за чушь? – догнала меня Марисса.
– Король не допустит такой брак. Ты читала законы энтарских стран?
– Ты о том, что ин-тэ не может жениться на ан-тэ?
Я кивнула.
– Но ты ведь не ан-тэ! Ты – маг. Да и у тебя вообще нет статуса из-за того, что не местная. Как и у меня, пусть я и скрываюсь. Принудительно учиться у меня нет желания.
– Есть у меня статус, – тихо выдохнула я. – Безродная. Это еще хуже, чем ан-тэ.
– После бракосочетания с наследником ты станешь ин-тэ.
Я засмеялась. Истерично. Марисса не оценила мое «веселье», зарычала от злости и сжала кулаки.
– А если пожениться тайно? – предложила она, хлопнув густыми ресницами. – Ну что вам сделает король, если брак уже случится? Не разведет же? Разве такое возможно на Энтаре?