Студёная любовь. Во тьме - стр. 14
– Ин-тэ, вы подумали? – глядя в пол, тихо спросил он.
– Я бы и не против помочь, но Любава сейчас выжата, ей нужно восстановление.
Следователь вскинул голову, его глаза загорелись надеждой.
– Я могу чем-то помочь?
– Наверное, нет, – тяжело выдохнул я. – Одну девочку мы уже потеряли, не думаю, что у Любавы в таком состоянии хватит сил хоть на кого-то…
Мирион так и не сел, заходил по кабинету, судорожно почесывая тяжелый подбородок крупной ладонью.
А потом вдруг остановился на месте, словно его ударило молнией. Повернулся ко мне и прошептал:
– Если я найду способ восполнить силы Любавы, поможете?
– Боюсь, что нет таких способов, – я отодвинул бумаги, которые изучал до прихода следователя, накрыл их ладонью. – Она из другого мира, Мирион.
– Есть. Слышали о старце Рейно?
– Сумасшедшем, который пытался назвать себя пророком? – я подался вперед.
– До того, как с ним все это случилось, он был хорошим артефактором и знает больше о зачарованных камнях, чем кто-либо. Они с Патроуном долгое время дружили, именно Рейно помогал с программой обучения для попаданцев.
– Но он же в изгнании второй десяток лет.
– Да. Все равно найти его можно. Я знаю способы.
Я задумался, тоже потер подбородок, мазнул пятерней по волосам и принял решение слишком быстро, сам не знаю, почему.
– Только у меня еще одно условие. Вы можете, если вдруг понадобиться, прикрыть Любаву?
Следователь нахмурился, а я договорил:
– Я вчера вывез ее из замка на похороны Патроуна. Возможно, мы сами справимся, а если нет…
– Конечно, я прикрою вашу… – он прищурился, вглядываясь в мое лицо. Это не мама, которая замялась, не зная, как назвать девушку, он провоцировал, ему нужно знать мою заинтересованность в деле.
– Невесту, – твердо сказал я.
Мирион кивнул, свободно выдохнул и только теперь присел.
– По поводу нашей прошлой договоренности, – протянул Мирион. – Ваш отец… как оказалось, пошел дальше и оформил дело, как государственную измену.
– То есть, снять с Любавы обвинение не так просто?
– Увы, но я ищу способы. Дайте мне время.
Если бы оно еще было.
Мы долго обсуждали планы и способы встретиться с Рейно, а после распрощались. Я вернулся в покои, чтобы переодеться – пора поговорить с папой, ему придется сказать мне правду, даже если она неудобная.
Но отец снова был занят и не принял меня. Это уже немного напрягало.
До вечера я просидел в библиотеке, изучая рецепт Любавы и пытаясь найти хоть какие-то зацепки в энтарской литературе. Все, что получилось обнаружить, и так уже знал.
Утомившись до темных мушек перед глазами, вытянул ноги под столом и, сжав переносицу, прикрыл веки. Что-то больно дернуло под ребрами, захолодило, заныло.
Пришлось встать и, растерев грудь кулаком, попытаться привести себя в чувства. Я не пойду сейчас к Любаве на поклон, чтобы она еще и меня восстанавливала. Это будет издевательство над ее телом и душой, я так не могу больше.
Я впервые осознал, что лечить мое физическое тело у девушки получалось истинной связью, а вот ту гадость, что холодила и вгрызалась голодным хищником в нутро – приструнить можно было только белой магией. Именно эта магия лечила черноту… и она смогла остановить невиля.
Как это связано?
Холод распирал, не хотел успокаиваться, словно не я мерзну, а Любава взывает ко мне.
Нет. Вряд ли. Она злится за Кирсу, и я понимаю ее чувства, дам время остыть. Мне самому горько осознавать, что девушку можно было спасти, хотя бы попытаться, да только тогда погибла бы Алария…