Студёная любовь. В огне - стр. 33

Синар сильно дернулся в кровати, выгнулся в спине, теплый купол раскрошился и осыпался черной пылью. Рот принца открылся в безмолвном крике, а позвонки словно зазвенели – затрещали.

Внезапно на всех, кто был в комнате, обрушилась страшная сила. Словно ее обуяла дикая злость. Она загудела в висках, задрожала в груди, подняла мои волосы снежным вихрем и, резко подкинув меня над полом, непреодолимо потащила к старшему наследнику.

Я и пискнуть не смогла, только хватала воздух губами и дергалась от пробивающих мышцы разрядов.

Запястья горели, в глазах мерцала дымка, перекрывающая видимость, а средоточие магии будто сошло с ума – билось под сердцами бешеной птицей. Мне казалось, что кожа на спине и груди сейчас треснет, и я разлечусь на тысячи кусочков. Эссаха пыталась вырваться наружу, но сильные артефакты блока сдерживали, не пропускали, не позволяли ей высвободиться.

Такое напряжение я уже чувствовала раньше. Когда Синар вернулся на колеснице из пустоши, израненный укусами осок. Но тогда я не была отрезана от своего дара и могла помочь.

А сейчас я просто умираю вместе с ним.

С трудом повернув голову в ту сторону, где стоял Киран, прошептала:

– Он умрет… Помоги… Сними… – и вытянула руку, пытаясь дотянуться до стража. Я видела лишь его силуэт, распластанный по стене неведомой мощью.

С трудом сосредоточившись, перевела взгляд на свою руку.

На запястье крутились черные браслеты. Они разрывали кожу до крови, наружу рвался сизый свет, что пульсировал, давил, но оставался во мне, плотно запечатанный артефактом.

Воин все-таки отступил от стены, попытался приблизиться ко мне, его лицо раскраснелось, здоровый глаз налился кровью, вены вздулись. Еще шаг, и крупного мужчину оттолкнула та же сила, что растаскала лекарей и магов прочь от постели принца. Она будто защищалась от их вмешательства.

Эти люди не смогут помочь в том, чего не понимают. Никто из них.

Только я.

Тело будто покрылось изморозью. Дыхание стало тяжёлым, колким. Горло обожгло, из носа заструилась кровь, в глазах потемнело. Принц снова выгнулся, застонал. Иней плавно скользил по его светлой коже, обнаженной груди, добираясь до шеи и скул. Забираясь на подбородок и укрывая снежной крошкой любимые губы.

Гул в ушах перешел в грохот, виски резало, будто в них спицы воткнули, из глаз потекли кровавые слезы. Я уже не кричала и не сопротивлялась, просто принимала свою долю.

Опустив руки вдоль тела, в последний раз посмотрела на Синарьена и прошептала:

– Я так люблю тебя…

Или мне почудилось, или принц открыл глаза.

Но я уже этого не увидела.

Внезапно стало тихо. Тьма ласково обняла, согрела и опрокинула мир на голову.

Любава

– Дэкус, что ты творишь? – шептал в стороне женский голос, мягко вылавливая меня из холодного сна. – Она же хрупкое дитя, совсем юная дева… Я всегда была против этих ваших программ. Они лишают иномирцев права выбора. Так нельзя.

– Они чужаки, а я должен защищать страну.

От этого голоса меня вдруг дернуло. Ненавижу его. Так сильно, что в глазах темнеет.

– Отдавая детей на растерзание? – зло шептала женщина. – Много ли в живых осталось попаданцев за эти годы?

– Достаточно, – брякнул король. – А остальные либо спились, либо пошли по рукам. Не мы виной, что они такие слабые.

– Да вы их используете! А потом выбрасываете.