Строгий профессор - стр. 23
Качаю головой, разглядывая носки своих ботинок и продолжая улыбаться. А потом зачем-то снова смотрю ей вслед. Ветер треплет её короткую клетчатую юбку в складочку, приподнимая ткань ещё выше. И хотя я провожаю взглядом девичью спину, на самом деле не могу не смотреть на её бедра, подлавливая момент, когда их будет видно полностью, до самого верха… Вот же идиот.
В то время, как Иванова отходит поговорить по телефону, из университета выплывает Лариса.
— Рома, не меня ли ты ждешь в столь поздний и такой романтичный час? — певуче тянет коллега, стреляя глазками.
Не то, чтобы я очень заинтересован в ней. Баранова, конечно, симпатичная, но голова у меня от неё не кружится. И тот факт, что она стоит у обочины, ожидая, когда за ней приедет её богатый поклонник, и в это время флиртует со мной, вовсе нервирует. Как-то это неправильно.
— Жаль, сегодня я занята, Ром, могли бы поужинать вместе, — поёт сладкоголосая англичанка, подключая нескончаемые резервы соблазнения.
В припарковавшейся рядом с нами машине только водитель, сразу понятно откуда взялась такая храбрость. Её мужчина не увидит меня, а подчиненный вряд ли расскажет об университетском коллеге на обочине. Я помогаю Барановой сесть, аккуратно прикрывая за ней дверь автомобиля. Машина плавно отъезжает и, проехав пару метров, притормаживает на светофоре.
И как раз в этот момент ко мне возвращается Иванова. Миловидная блондиночка начинает говорить с такой скоростью, что я не успеваю улавливать ход её мыслей.
— Роман Романович, завтра я напишу объяснительную и рано утром положу её вам на стол, — задыхаясь. — В ней, в объяснительной, я подробно расскажу всё, что со мной произошло. Тот вопрос, что вас интересует. Так что остановите машину, вытащите из неё Баранову и ужинайте с Ларисой Владимировной, как вам на самом деле и хотелось. Я знаю, что вы благородный человек и беспокоитесь о моей шее, обо мне, но не стоит из-за такой мелочи портить себе вечер и личную жизнь.
— Не понял.
— Это я хлопнула дверью, когда выходила из аудитории. Простите меня, Роман Романович. Мне очень стыдно.
— Опять не понял.
Лицо Ивановой то бледнеет, то краснеет, кажется, её немного трясет. Тараторящая Наталья выглядит раздосадованной и разгневанной. И это снова веселит меня. Потому что, несмотря на горящие глаза и сжатые в кулачки руки, она смотрится невероятно искренней и открытой. Она выдает чистые, яркие эмоции, которые я, уважаемый профессор за тридцать, закоренелый холостяк и, что греха таить, местами зануда, позволить себе никак не могу.
Был бы немного глупее, подумал бы, что студентка Иванова ревнует меня, своего профессора, к преподавателю английского. От этой мысли хочется расхохотаться в голос. Бред какой-то.
— Успокойтесь, Иванова. Успокойтесь, пожалуйста. Идëмте. — Разворачиваюсь и следую прямо, шагая по тротуару к кафе «Гараж». Идем мы минут десять, а то и пятнадцать.
— Роман Романович, а если… — пыхтит Иванова, не поспевая за мной.
И почему меня это так забавляет? Она такая хорошенькая, когда волнуется.
— Нет, — строго отрезаю я.
— Но я могла бы...
— Нет, Иванова.
— Хорошо.
— Нет.
Это смешно. Открывая для Ивановой дверь и убедившись, что она не может меня видеть, я позволяю себе ещё раз улыбнуться.