Стрелок: Путь на Балканы. Путь в террор. Путь в Туркестан - стр. 72
– Вот что, – хмуро велел он Галееву, – обоих до выяснения под арест!
– Слушаю, ваше благородие! – вытянулся унтер в ответ.
– Да смотри, чтобы не вместе, – спохватился штабс-капитан, вдруг подумав, что лучше бы их было допрашивать по отдельности.
– Как прикажете, вашбродь!
Проводив глазами вышедших, Гаупт сел писать докладную записку о происшествии командиру полка. Быстро описав случившиеся, он хотел было кликнуть писаря, но вспомнил, что тот лежит сейчас в холодном сарае, временно превращенном в прозекторскую. И над его холодным телом колдует полковой врач Соколов.
– Проклятье! – вырвалось у штабс-капитана.
За дверью послышалось какое-то шуршание, и офицер раздраженно крикнул:
– Ну, кто там еще?
Дверь отворилась, и на пороге появились Штерн с Лиховцевым.
– Разрешите, ваше благородие?
– Ну, входите, раз пришли, – нелюбезно ответил им Гаупт. – Чем могу?
– Прошу прощения, господин штабс-капитан, но нам стало известно о причине ареста Будищева и Шматова.
– И что же?
– Ваше благородие, – начал было Николаша официальным голосом, но тут же сбился, – Владимир Васильевич, мы пришли засвидетельствовать полную невинов ность нашего товарища.
– Рядовой Штерн, вы издеваетесь? – не принял его тона Гаупт. – От вас еще вчерашним перегаром разит! Что вы можете засвидетельствовать, кроме собственного пьянства?
– Осмелюсь доложить, – отодвинул стушевавшегося товарища Лиховцев, – что мы вернулись вчера не так поздно. И ничего подозрительного не заметили.
– И что с того?
– Простите, ваше благородие, но…
– Замолчите, Алексей. То, что вы вступились за товарища, разумеется, похвально, в особенности, если бы вы по-прежнему учились в своем университете. Однако нынче вы в армии, а тут действуют свои законы.
– Это, несомненно, так, – не стал спорить Лиховцев, – но я некоторым образом юрист и мог бы быть полезен при расследовании.
– В самом деле, – задумался на секунду Гаупт, – впрочем, вы как приятель подозреваемого лицо заинтересованное. Нет, вы не можете вести расследование!
– Тогда позвольте мне быть его адвокатом.
– Адвокат бывает в суде, а сейчас до него далеко.
– Но все же, отчего вы решили, что Будищев со Шматовым вообще причастны к этому происшествию?
– На него указал командир звена Хитров.
– Ну, это еще ни о чем не говорит. Всем известно, что ефрейтор терпеть его не может.
– Ладно, но Будищев однажды избил Погорелова.
– Да вашего писаря, если хотите знать, вся рота дружно ненавидела, – снова вмешался Штерн. – Редкостная он был гнида! Царство ему небесное.
– Помолчи, Николай, – одернул его Лиховцев и снова обратился к офицеру: – А вот это, к сожалению, правда. Покойный и впрямь был не слишком приятный человек.
– Не спорю, однако же прочие его просто ненавидели, а вот ваш протеже ему нос расквасил! Кстати, вы в курсе за что?
– Ну, разумеется, из-за дамы, – снова подал голос Николаша.
– Вероятнее всего, из-за хозяйки дома, – перебил его Алексей. – Но она вряд ли послужила бы причиной убийства.
– Отчего так?
– Ну, как вам сказать… Ганна – женщина, несомненно, красивая, но нельзя сказать, чтобы слишком добродетельная. За таких не убивают.
– Много вы понимаете, – покачал головой штабс-капитан. – Ну, ладно, я понимаю ваши резоны. Но поскольку вы грубо нарушили дисциплину, явившись ко мне напрямую, то наказания вам не избежать! Садитесь сюда и извольте переписать набело эту записку для полковника Буссе. Не знаю, убил ли ваш приятель Погорелова или нет, но обязанности писаря пока что придется исполнять вам.