Стрелок: Путь на Балканы. Путь в террор. Путь в Туркестан - стр. 74

Все же разговор с врачом не успокоил до конца офицера. Штабс-капитан был человеком дотошным и не любил неясностей. Но как дознаться до истины, он не представлял. Заключение врача насчет Будищева почти успокоило его. «Почти», потому что оставался нервно ведущий себя Шматов. Но если первый был крепким орешком и расколоть его даже в случае виновности было непростым делом, то второй, вне всяких сомнений, был слабым звеном. «А что если виновен Шматов, а тот его покрывает?» – мелькнула мысль у Гаупта.

Тут его внимание привлек только что подъехавший экипаж. Впрочем, назвать экипажем эту повозку было бы изрядным преувеличением. Скорее, просто линейка, но управлял ей не кто иной, как полковой священник отец Григорий Лапшин.

– Здравствуйте, батюшка, – поприветствовал его офицер, в голове которого мелькнула удачная, как ему показалось, мысль.

– Спаси Господь, – благословил его иеромонах.

– Вы, верно, в связи с нашим происшествием?

– Истинно так, – важно кивнул тот, – надо бы отпеть новопреставленного раба Божьего.

– Отец Григорий, – решился Гаупт, – у меня к вам дело.

– Слушаю вас.

– Видите ли, есть основания полагать, что в несчастном случае могут быть замешаны два человека.

– Что это значит, вашего писаря убили?

– Я пока не знаю, но…

– И какого же рода у вас дело?

– Не могли бы вы поговорить с подозреваемыми. Так сказать, помочь им облегчить душу.

– Господин штабс-капитан, – пристально посмотрел на Гаупта священник, и от его пронзительного взгляда тому стало не по себе, – а вы меня, часом, ни с кем не перепутали?

– Отец Григорий, я прошу вас посодействовать в раскрытии возможного преступления!

– Нарушение тайны исповеди, сын мой, никакими резонами оправдать нельзя! – назидательно произнес священник.

– Но…

– Никаких но! Впрочем, если вероятный преступник действительно раскается, то я попытаюсь убедить его признаться. Это все, что я могу вам обещать.

– О большем я вас и просить не смею.

– Ну, хорошо, о ком речь-то?

– Один из них…

– Их что, несколько?

– Двое, батюшка. Так вот, один из них рядовой Будищев…

– Господи! – всплеснул руками отец Григорий. – Да вы точно не в себе, Владимир Васильевич! Нашли того, кто может раскаяться на исповеди, нечего сказать. А кто второй?

– Рядовой Шматов.

– Федор… этот, если ему Будищев голову не задурил, может и повиниться.

– Вот и я на это надеюсь. Кстати, основной подозреваемый – как раз Шматов.

– Даже так? Чудны дела твои, Господи!

После этого разговора священник прямиком направился к импровизированной гауптвахте, где долго беседовал с арестованными. Закончив, он отслужил службу по безвременно почившему писарю и обратился к своей пастве с проповедью, содержание которой Гаупт не слишком запомнил. Кажется, священник призывал солдат жить в соответствии с законами Божескими и человеческими и возлюбить ближних, как самого себя. И уж во всяком случае, не притеснять местное население. Все это время штабс-капитан пристально наблюдал за отцом Григорием, но тот оставался невозмутимым.

Никто после этого не обратился к нему с признанием, а поскольку никаких прямых улик не было, то решено было считать смерть Погорелова несчастным случаем, а Будищева и Шматова из-под стражи освободить. Без наказания они, впрочем, не остались. Именно им пришлось копать могилу усопшему в еще не оттаявшей толком земле.