Страсть в наследство - стр. 3

 Не могу не согласиться, психи действительно здесь кругом. И, не считая персонала, Раиса Ивановна, пожалуй, единственный из, скажем так, здешних постояльцев, с кем можно нормально общаться. Она точно не псих. Тогда почему же она здесь? Тоже жертва обстоятельств, как и я? Я никак не решаюсь ее об этом спросить, да и Раиса Ивановна с неохотой говорит о себе, о личном...

– Аня! – вдруг слышим мы крик со стороны главного корпуса. Одновременно поворачиваемся.

 С крыльца спешно спускается медсестра Катя и быстро идёт к нам. Раиса Ивановна без стеснения чертыхается, бросает наполовину выкуренную сигарету на землю и наступает на нее ногой.

– Аня, – на выдохе повторяет медсестра, подойдя к нам. Аней здесь зовут меня, должно же быть у человека имя. Хотя я точно знаю – я не Аня. Не мое это имя. 

– Что-то случилось? – с надеждой спрашиваю я.

– Там к тебе с телевидения приехали.

– Ко мне? – удивляюсь я.

– Да, хотят снять про тебя сюжет. Может, найдешься наконец.

 Я продолжаю удивляться, смотрю на довольное лицо Раисы Ивановны.

– Ваша работа? – спрашиваю я у нее.

– А чья же ещё? – фыркает она. – Эти не стали бы. Им все равно на нас. Ироды...

– Раиса Ивановна, – качает головой Катя и принюхивается. – Опять курили? 

– Пыталась получить от жизни удовольствие, – отвечает она недовольно и складывает руки на пышной груди.

– Так это вредно.

– В моем возрасте все вредно, милая. Даже свежий воздух.

 Катя опять качает головой, а потом обращается ко мне:

– Чего сидишь? Иди! Пока Семеныч не вернулся и не свернул вашу затею.

 Семеныч – главврач этой психлечебницы. Хотя он сам считает, что это не так, это –санаторий. Ага, с колючим забором и решетками на окнах. Это наш корпус для стабильных и в большей части для платных пациентов, нам даже разрешено свободно перемещаться по периметру, гулять в саду. А вот в том корпусе, что стоит чуть дальше, прячась за ветками молодых сосен, точно держат тех, кто психически не стабилен. Иногда по ночам оттуда доносятся крики. И в них только боли. Столько страхов и страданий. Мои по сравнению с ними – ничто.

 Я поднимаюсь с места и делаю неуверенный шаг к нашему корпусу. Смотрю на пожилую женщину, так же прямо оставшуюся сидеть за столом.

– Давай-давай, – подбадривает меня Раиса Ивановна. – Я уверена, так тебя быстрей найдут. Просто иногда люди не знают, что нужно искать...

3. Глава 2

Руслан

– Всем спасибо! Все свободны! – произношу я, встаю из-за стола и резко направляюсь к выходу.

 Мне не терпится скорее покинуть зал заседания.
Ненавижу все эти совещания. До зубного скрежета. До нервного тика. А особенно ненавижу собрания акционеров, на котором – да на каждом – Иван Евграфович не упускает возможности с иронией подметить, что я ещё "зелен" – рано мне, видите ли, сидеть в кресле директора, на которое он метит сам...  Советы даёт постоянно. Намекает, что он справится лучше, предлагает передать ему право на наши с братом акции. Вот ещё! Это наш семейный бизнес, и если бы не дефолт девяностых, хрена с два бизнес стал акционерным. Вынужденное решение отца, которое спасло семейное дело.

 На простые совещания дядя Ваня – как просит сам Иван Евграфович себя называть – не приходит. Но требует отчетов. Я бы давно послал его на все буквы алфавита, но он акционер с большим пакетом акций. И я не имею права отказать. Вот и сейчас тороплюсь отправить ему по почте отчёт. И дело не в том, что я просто хочу отстреляться. Пожаловаться хочу. На протежированного дядей Ваней нового поставщика, из-за которого, собственно, и состоялось внеплановое совещание. И мы приняли решение разорвать контракт, причем получится это сделать без выплат неустойки... Лазейки в договорах найти можно всегда, главное – знать, где искать.