Страсть советника - стр. 18
И это все его доказательства? Если все так, как он сказал, то ситуацией гораздо выгоднее воспользоваться какой-нибудь драконице, а не мне. Желание переехать в империю могло сойти за мотив, но я хотела добиться всего сама! Собственными силами! Иначе как мне потом уважать саму себя, если мое желание исполнится таким низким способом?
– Мы разные виды! – выкрикнула я, призывая к разуму. Но что-то вышло у меня не очень, потому что на эту и любую последующую претензии советник заранее подготовил ответ.
– Хуманизация стерла большую составляющую генетической разницы между людьми и драконами.
И не поспоришь, если не владеешь информацией. Небесная Империя – закрытая страна, даже слишком. Людям практически ничего не известно о драконах, и я собиралась открыть миру глаза на то, какие они на самом деле, какие традиции у них есть и что они любят подавать к столу. Не ожидала, что здесь меня приняли в несколько ином качестве, нежели культуролога.
– Драконы размножаются воздушно-капельным путем?!! – о, для меня это могло стать серьезным открытием! В таком случае нужно было немедленно озаботиться защитой для себя, чтобы нечаянно не «забеременеть» снова и узнать об этом еще годика через три-четыре.
– Из-за отравления я не помню, что произошло той ночью. Знаю, что в том состоянии я не мог отвечать за свои действия.
Он не мог, а я, выходило, могла? И я, засранка такая, воспользовалась беспомощным состоянием сильного мужика, который, теоретически, еще и броней покрыться может, тем самым увеличив размеры и массу своего тела многократно. Он бы меня с одного толчка в инвалиды записал! Нужно быть совсем дураком, чтобы поверить в нечто столь же невероятное, как сухопутные дельфины-землеройки.
– Разве я могла… ну, с яйцами? – как объяснить толковей, что у драконов, как у многоликих существ, физиология должна была быть изначальной яйцекладущей, я не знала. Зато я хорошо знала, что люди яиц не откладывали, если в их организме не завелись какие-нибудь паразиты!
– Высшие рептилии живородящие.
Казалось, на каждый мой выпад у него имелось по два-три логичных ответа. Возможно, так оно и было. У него ведь было время подготовиться к разговору. Это меня потрясли столь «великолепными» известиями. В это можно было бы поверить только в одном случае, если бы советник самостоятельно, без моей помощи, отложил и высидел яйца, а после предъявил детишек. Боюсь, если я предложу ему такой вариант, он меня не поймет.
– О, небеса! Мне было пятнадцать!
Это был мой последний аргумент. Меня предупреждали, что встречаться «по-взрослому» и в шестнадцать еще обществом не воспринималось, так что лет до двадцати никто ни на что не рассчитывал. А уж в пятнадцать! Уже не педофилия, но что-то такое… переходное. Держаться за ручки, обниматься, максимум щечки подставлять для детского чмока… То есть вот это вот советник считал своей самой страшной ошибкой, которую намерен исправить и загладить вину? И почему он не верил, что ни в чем не виноват?
Могла бы я сказать, что одолела советника. Он отступил, признав абсолютное поражение. Вот только недолгой была моя радость победы. Она продлилась ровно до тех пор, пока я не поняла: он действительно винил себя в том, чего не было! Мое предположение было верным. Он считал себя настоящим преступником (пускай и совершившим преступление в заведомо беззащитном состоянии). И вот как ему теперь объяснить, что ничего не было? И я уж точно никого не рожала!