Страсть под чужим именем - стр. 29
– Вскоре она заболела?
– Вскоре она узнала, что больна. Оказывается, в ней давно сидел рак. Только мама списывала свое недомогание на усталость, она работала в двух местах… – Голос Джэкки дрогнул. Она замолчала и стала жадно пить шампанское. Опустошив фужер, она продолжила: – Когда мама умерла, меня забрал к себе Карим. Я тогда не знала, что он мой отец. Он не сказал мне. Представился давним маминым другом.
– Наверное, он сомневался в своем отцовстве.
– Именно. Хотя сходство наше бросалось в глаза всем. Но Карим только после анализа ДНК окончательно признал меня… И у меня началась новая жизнь! – Джэкки протянула свой фужер Руслану, чтобы он наполнил его. На ее тонком пальчике сверкал бриллиант такого размера, что его можно было принять за искусную бижутерию. И только знающие Карима люди понимали, что дочь такого отца не может ходить в побрякушках. – И я, признаться, так от этой новой жизни обалдела, что начала вести себя черт знает как. А все из-за страха. Вдруг, думаю, эта сказка скоро закончится? А я не успею насладиться ею. Так что не врут люди, куролесила я здорово. Пока отец меры не принял.
– Он отправил тебя в Англию?
– Да. Только я бы сказала – сослал. А там… Там еще хуже, чем в нашем спальном районе. Серость…
– Лондон красивый город, – не согласился с ней Руслан.
– Может быть. Но не мой. Из-за климата, наверное. В общем, так мне там было худо, что я думала, умру, если отец меня не заберет. На все готова была, чтоб он сделал это. И Карим сжалился. Увез меня из Лондона. Но не в Москву, чтобы я к прежней жизни не вернулась, а на отдаленный тайский остров. Сначала мне было очень тоскливо там. Потому что знакомых никого, прислуга только по-своему лопочет. Но потом я ощутила кайф от уединенной жизни. И снова начала рисовать. Кстати, уже прошли две мои выставки. Одна в Москве, вторая в ненавистном Лондоне.
– Продала что-то?
– Все до единой картины! – с гордостью заявила она. – И покупали их не потому, что я дочь Карима. В Лондоне уж точно, там отца никто не знает…
– Покажешь мне свои работы? Очень интересно посмотреть.
– Конечно, покажу. И подарю тебе ту, которая понравится!
И поцеловала его. Вот так сразу, без перехода. Только что они говорили, причем не о чем-то романтическом или сексуальном. Просто беседовали. И сидели в отдалении друг от друга. Обычно люди, перед тем как поцеловаться, сближаются. Переводят разговор на интимное. Джэкки же просто закончила предложение, резко подалась вперед и припала губами к губам Руслана.
Целовала его жадно, требовательно. Но руками Руслана не касалась. Только губы и язык ласкали его. Да еще глаза. Когда Джэкки отрывалась от него, то смотрела на него так нежно, что у него мурашки по телу бежали.
– Давай поедем не в лес, а ко мне, – хриплым от желания голосом проговорил он.
– Тогда лучше ко мне, – усмехнулась Джэкки и шлепнула водителя по плечу.
Тот без слов ее понял.
В подъезд они ввалились, целуя и лаская друг друга. Джэкки жила на девятом этаже, и пока лифт поднимал их, Руслан гладил ее маленькие твердые соски и нежный, гладко выбритый лобок. И млел, когда Джэкки отвечала на его прикосновения сдавленными стонами.
Наконец они добрались до квартиры. Джэкки быстро открыла дверь. И, едва войдя в прихожую, скинула с себя платье. Это было по-голливудски красиво. Роскошная девушка, сбрасывающая с себя одежды и остающаяся в одних туфлях на высоченном каблуке. Такое показывают в каждом десятом фильме. Но Руслан видел это наяву. По закону жанра ему тоже следовало разоблачиться, чтоб голые ягодицы светились в лунном свете. Но он не хотел тратить на это время. Он так желал Джэкки, что накинулся на нее одетый. И сексом они занялись прямо в прихожей. Руслан поднял Джэкки, схватив ее за бедра, прижал к стене и вошел в нее. Джэкки раскрылась вся, обхватила его шею руками…