Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно» - стр. 20
[16, с. 7].
Вот что впоследствии писал в своем отчете бывший начальник штаба 4-го партизанского района той поры И. З. Вергасов:
«4-й район партизанского движения согласно плану должен состоять из отрядов: Ак-Мечетского – 120 чел.; Ак-Шеихского – 50 чел.; Бахчисарайского – 100 чел., Куйбышевского – 90 чел., Красно-Перекопского – 100 чел., Лариндорфского – 100 чел., Фрайдорфийского – 80 чел., Ялтинского – 120 чел.
Таким образом, к началу действий должно было быть личного состава района 760 человек. Командиром района назначен т. Бортников, комиссаром т. Селимов, начальником штаба – я.
Фактически благодаря неумелой организации, огульному подбору личного состава, к 10 ноября район уже не имел половины своего состава за счет массового дезертирства при отходе в лес. Сам штаб района не укомплектован, не прибыл комиссар, а командир района т. Бортников абсолютно бестолковый, безграмотный, больной человек» [16, с. 83].
Я невольно вспомнил характеристику на И. М. Бортникова, подписанную Наркомом НКВД за день до начала партизанской борьбы:
Бортников Иван Максимович. 1890 года рождения, член ВКП(б) с 1931 года.
Служил в старой армии с 1915 по 1916 год. С 1916 по 1918 г. был в плену в Германии. В 1919 году участвовал в партизанском движении в Крыму.
В настоящее время работает директором лесхоза. Дисциплинирован, энергичен [84, с. 69].
Мда! Как по-разному характеризуют одного и того же человека. Впрочем, вероятно, И. З. Вергасову из его партизанской землянки все же было виднее, чем из кабинета управления НКВД на улице Горького, 5.
В сообщении на имя секретаря Крымского обкома ВКП(б) В. С. Булатова бывший начальник Главного штаба партизанского движения Крыма И. К. Сметанин писал: «Штаб партизанского движения формировался в период действия партизанских отрядов, так же как и сами отряды формировались частично в период действий, в известной мере стихийно.
Как партизанские отряды, так и Главный штаб к началу боевых действий вооружением и боеприпасами совершенно обеспечены не были» [84, с. 70].
А вот как характеризовал эти же первые дни полковник М. Т. Лобов, человек, не имевший к организации партизанского движения никакого отношения: «Потеря людей в отрядах шла главным образом за счет массового дезертирства местных партизан и очень незначительной части военных в ноябре – декабре 1941 года.
НКВД Крымской АССР и Крымский ОК ВКП(б), очевидно, не совсем четко и продуманно подготовили и организовали партизанское движение в Крыму: провал всех явок, которые были приготовлены; гробовое молчание подпольщиков, якобы оставленных в населенных пунктах; вначале не было связи с местным населением, отсутствовал свой актив, своя агентура; значительно трудно было работать среди колеблющегося болгарского населения и исключительно трудно было работать среди татарского населения; в отрядах ничтожно мало людей из горных и предгорных районов, в основном партизаны были из городов и степных районов Крыма» [84, с. 151].
Сотрудник НКВД И. З. Харченко: «Сейтлерский отряд 4–5 ноября с одним погранполком полным составом, оставив свои базы, начал отступать через Улу-Узень – Алушту на Севастополь. При этом растеряли личного состава 75 %, потеряв все базы, и 10–11 ноября «возвратились» партизанить. Биюк-Онларский отряд, при первом обстреле группой немцев в 15–20 человек, разбежался по лесу, и в результате ушло 60–75 % личного состава по домам, в том числе секретарь РК ВКП(б) и председатель РИК»