Странный приятель - стр. 33
Таагай даже говорить ничего не стал. Но судя по тому, как он кивал головой, можно было не сомневаться, что он полностью согласен с предыдущими ораторами.
– Но… – Ренки явно пал духом. Надежда, шанс лишь мелькнули перед ним, но, едва он попытался ухватиться за них, руки почувствовали лишь пустоту.
– Ну вообще-то, думаю, уравнять шансы кой-какая возможность есть, – задумчиво сказал Готор. – Ренки, ты с десяти – двадцати шагов точно не промажешь?
– Отец начал учить меня стрелять, едва мне десять исполнилось. Из нормального мушкета я и с сотни по человеку не промажу!
– Тогда предлагаю такой план, – энергично сказал Готор. – Подумайте, стоит ли. Только вот решать вам придется быстро!
Верблюд, на котором ехал лейтенант оу Даангай, был воистину прекрасным образчиком своего вида. Его поступь была столь мягкой и плавной, что обычно опытный всадник особо и не замечал этого движения. Но вот сейчас каждый шаг замечательного животного отдавался у оу Даангая болью в раненом плече и заставлял болезненно морщиться.
Впрочем, даже это почти не портило ему приподнятого настроения. Воистину он был любимчиком богов, коли они решили преподнести ему такой замечательный подарок. И рана тут шла даже в плюс. Ранен при захвате вражеского знамени! Ведь звучит! Если не вдаваться в подробности, то воображение рисует картину бесстрашного всадника, врывающегося впереди своих егерей в ряды противника. Круша направо и налево полчища врагов, герой пробивается к чужому знамени, вырывая его из рук охраняющих столь ценный приз сержантов… Кстати, надо будет выписать из столицы модного живописца и заказать ему запечатлеть этот образ для потомков. Война сейчас завладела умами общества, и если договориться, чтобы картину выставили в популярном салоне, громкая слава второму лейтенанту оу Даангаю обеспечена.
Если бы не было этой раны, трех убитых и раненого (и довольно тяжело. «Наверно, не выживет», – сказал капрал) – это достижение могли бы приписать слепой удаче. А тут – подвиг налицо. И даже самые злобные недоброжелатели не посмеют этого отрицать. Так что остается только взять мешок побольше и подставить его под поток наград и удовольствий, который непременно обрушится на такого героя!
– Лейтенант, – вдруг вторгся капрал в его сладкие грезы, – поглядите, похоже, еще один!
Оу Даангай посмотрел в том направлении, куда показывал капрал. Примерно в полутора тысячах шагов от них по пустыне вяло брел какой-то оборванец. Судя по медленной хромающей походке и по тому, что он до сих пор не заметил всадников, бедолага был смертельно измучен. И наверняка серьезно ранен.
– Съезди пристрели… – буркнул лейтенант, недовольный, что его отвлекли от мечтаний. – Или плюнь. Он, похоже, и сам скоро подохнет.
– Так ведь… – осторожно возразил капрал. – У него же шпага! Наверняка это офицер!
– Что-то не могу понять, что за форма надета на этом офицере? – удивленно прокомментировал оу Даангай, всмотревшись в бредущую по солнцепеку фигуру. – Или эти тооредаанцы начали назначать офицерами бродяг?
– Ну может, мундир в бою разорвался, – пожал плечами капрал. – Но, скорее, думаю, он отключился во время битвы, вот мародеры с формы все золотое шитье и срезали, а заодно увели кошелек и прочее имущество.
– А шпагу оставили? – насмешливо спросил лейтенант.