Странные земли - стр. 18
Идея была неплоха, но я сам всё испортил, не сумев сдержать стона, пока переворачивался. Федя повернул голову и посмотрел на меня.
– Живучий… – хмыкнул он. – Извини, Тёма, что так получилось. Сам же понимаешь – мне никак нельзя вас в живых оставлять. Сухой, конечно, сказал, что мы с тобой работаем безо всяких подлянок, но вот так уж получается, что у меня с Сухим дорожки разошлись.
Этот гадёныш и в самом деле чувствует себя виноватым, ну просто лечь и не встать! Да, лежу вот и не встаю – дурацкий каламбур получился, и совсем не смешной. Мне-то уж точно не смешно.
– Ты же не продашь эти рубины, – голос у меня больше походил на карканье.
– Продам как-нибудь, – легко отмахнулся он. – Есть у меня надёжные кореша, отстегну им долянку.
Эти же самые кореша тебя, придурка, и похоронят. А потом кто-то другой их похоронит – в таких делах всегда множество трупов. Промежуточные владельцы будут умирать до тех пор, пока россыпь не перейдёт к кому-нибудь серьёзному – да скорее всего, к каким-нибудь аристократам, вроде тех же Орловских или Арди. Но Феде-то точно конец, даже если ему удастся избежать вопроса, почему он вернулся один, и куда делись его спутники. Не то чтобы мне от печальных фединых перспектив было как-то легче, но всё равно немного согревало.
Федя задумчиво посмотрел на меня и начал было поднимать пистолет, но как раз в этот момент Миха застонал и зашевелился.
– Эх, Дерево, Дерево, – с огорчением покачал головой Федя, – даже сдохнуть нормально не можешь. Нет, ну правда, будто из дерева сделанный.
Он, всё так же укоризненно покачивая головой, поднял пистолет и выстрелил Михе в затылок. Потом повернулся ко мне, и по его глазам стало понятно, что настала моя очередь. Руку я успел засунуть в карман и уже сжимал рукоятку пистолета, но вынуть его никак не успевал. Можно было бы попробовать выстрелить прямо сквозь штаны, но Федя стоял очень неудачно, и карман был не настолько широким, чтобы попробовать прицелится, не вынимая из него руки.
– Прости, Тёма, – сказал Федя с искренним сожалением в голосе. – Не хотел я этого, но…
Слева раздался негромкий хлопок. Федька резко повернулся туда, а я выдернул руку из кармана и наконец-то смог более или менее прицелиться. Уже скинул предохранитель и был готов нажать на спуск, но в этот момент произошло нечто, заставившее меня застыть в изумлении. Федя вдруг издал какой-то неопределённый звук и начал падать лицом вперёд, как подрубленное дерево. Такой неожиданный поворот поразил меня до глубины души, но то, что случилось дальше, уже окончательно выбило из колеи и заставило заподозрить, будто я сплю, или сошёл с ума, или просто галлюцинирую на почве ранения. Один из кустов в стороне вдруг качнулся, а затем довольно бодро, слегка покачиваясь, пополз к лежащему Федьке и вполне уверенно на него вскарабкался. Куст немного подвигался, чтобы разместиться получше, а потом из него полезли тонкие корни, и Федя взвыл. В этом вое было столько боли, что я буквально оцепенел от ужаса.
Больше всего нас пугает непонятное и неожиданное, и это как раз был тот самый случай, когда происходящее было и неожиданным, и совершенно непонятным. И то, что я был не в состоянии ни убежать, ни даже уползти, делало происходящее ещё более пугающим. А когда задвигался ещё один куст и уверенно двинулся уже в мою сторону, мой страх окончательно перешёл в панику. Я, не обращая внимания на слабость и боль, начал отползать, отталкиваясь ногами, и у меня даже немного получалось. Получалось, конечно, не очень – несмотря на мои титанические усилия, я смог отползти самое большое на сажень, но этого хватило – жуткий куст, который к этому времени был совсем рядом, меня не достал. А может, и достал, только я этого уже не увидел. В голове у меня помутилось, в глазах вспыхнули и рассыпались цветные искры, и я почувствовал, как распадаюсь на мельчайшие части.