Странные сближения. Книга первая - стр. 29
– Всё, судари мои милые, всё тут сохраняю, да, – говорил он, поглаживая ящичек, словно щенка. – За двадцать лет набрал столько, что летописцы позавидуют, – и вернул Феодосийские хроники на место, к десяткам таких же нумерованных ячеек.
Выяснилось, что ему пятьдесят семь – возраст преклонный, но выглядел Броневский куда старше.
– А не желаете ли, господин Пушкин, сад посмотреть? Яблочки, хурма… – и повёл показывать сад.
– Вы всё хозяйничаете, Семён Михалыч, – полуодобрительно-полусочувственно заметил Раевский-старший.
– Тружусь, – затряс редким седым пухом Броневский. – Возделываю землю, из которой, так сказать, взят.
Короткими лапками тянулся Семён Михайлович к веткам, поглаживал крепкие, здоровые бока зреющих яблок.
Пушкин понял, что тяжёлая служба погасила и смяла Броневского; и тот не смог избежать её жерновов, ибо от природы не умел обходиться без труда.
– Когда-нибудь и ты, Алекса, будешь таким добрым садоводом, – усмехнулся Раевский старший.
Александр Николаевич покривил рот и не ответил, зато вмешался Николя, заметивший, что в наблюдении утреннего сада есть прелесть, понятная только человеку утончённому. А ты его посади и ухаживай, хотелось сказать на эти его слова.
Александр Раевский в присутствии отца делался молчалив. Он, кажется, сам не знал, как держаться; строить из себя Байрона, как Николя, было не по возрасту, а совпадать с Николаем Николаевичем-старшим во взглядах на мир не удавалось, да он и не пытался. Что же до Николя, – тот переживал увлечение томной романтикой.
Когда трубки были выкурены, а сад оценён гостями, Пушкин с Раевским поймали Семёна Михайловича без посторонних.
– Господин Броневский, нам необходима ваша помощь.
– Да-да? – подслеповатый взгляд на Раевского. – Помощь, судари мои, я всегда… Какая, говорите.
– Ваши агенты. Вы ведь не позабыли этих своих вездесущих?..
Что-то переменилось в лице бывшего губернатора. Показалось, что он сейчас позовёт на помощь. Раевский протянул ему подписанные в Коллегии бумаги.
– Я помощник господина Пушкина в выполнении mission secrète21. Вы как сотрудник Коллегии и бывший градоначальник сможете оказать нам неоценимую услугу…
– А! стало быть, граф и вас успел запрячь. Я уж перестал удивляться, когда Нессельроде выкидывает такое… А всё ж-таки поэта жалко. Жалко, сударь мой милый! – Броневский сгорбился, но в глазах его впервые зажёгся огонь предстоящего дела; сейчас он говорил первое, что приходило в голову, думая о другом. – Запомните, господа, когда вы оставите службу, уедете куда-нибудь в Париж, даже умрете – граф всё равно придумает, как использовать вас для своего ведомства… Я четыре года в отставке, но нет, до сих пор гонцы ко мне: «сослужите службу, Семен Михалыч!»
– Какие гонцы? что за служба?
– Пойдемте-ка наверх, – он повёл Пушкина к своему кабинету; Раевский поспешал следом. – Привезли послание от графа. Его сиятельство просит меня проследить за крымскими греками. В Молдавии и Одессе сейчас собираются силы греческих повстанцев, сторонников патриотического братства «Филики Этерия», кажется, они замыслили революцию.
– Но Крым-то тут причём?
– Если этот генерал Ипсиланти, который возглавил греческое общество на юге, склонит греков Крыма на свою сторону…
Раевский возбуждённо сорвал с носа очки:
– Это же весь Крым пойдёт воевать!