Странники. Леди и адмирал - стр. 6

Я побледнела и отшатнулась. Ч-что он только что сказал? В-выйти в свет? Нет. Ни за что. Никогда. В голове тут же вспыли воспоминания о прилюдном унижении, которому меня подвергли принц Алэр и леди Оливия, когда представили придворным мои, якобы, козни, оскорбления и издевательства.

– Не бойся, – продолжил брат, – там, куда я собираюсь тебя отвести, никто ничего не знает.

– Разве в мире есть уголок, где никто не слышал о зарвавшейся бывшей невесте принца?! – отчаянно воскликнула я, смаргивая предательские слезы.

– Поверь, эта Вселенная огромна! – с чувством махнул он рукой. – И в ней мало кому есть дело до бывшей невесты принца малюсенького королевства!

Я всхлипнула: для меня это, как он выразился, малюсенькое королевство – вся жизнь. И по мановению легкой руки Небесного владыки, она уничтожена. Все, что мне осталось – до смерти сидеть в глуши, теша себя мечтами о несбыточном. В полном одиночестве.

Хотя, не совсем. Стану, как все старые девы – жить в компании шестнадцати кошек. Потому что собачки – удел замужних.

– Знаешь, я не стану тебя переубеждать. Я тебя просто схвачу. – Брат поднялся, подобрал сброшенные туфельки и без усилий закинул меня на плечо. Я завопила и задергалась, как уж на сковороде, пытаясь вырваться. – И потащу.

Не обращая внимания на мои крики и удары, он, развернувшись, направился к особняку. Поднялся по лестнице, вошел в распахнутую заднюю дверь, прошел мимо опешившей Йоны и ворвался в одну из гостиных. И все это проделал с таким спокойным выражением лица, словно таскать на плече, как мешок с картошкой, младшую сестру – обыденное дело.

Между волнами истерики я краем глаза заприметила, что гостиная выглядит не совсем обычно: мебель сдвинута к стенам, ковер свернут, на паркете белым мелом нарисована огромная пентаграмма. Я в магии полный ноль, поэтому не поняла, что за хитросплетение черточек и непонятных символов начеркал на моем полу Марвин, испортив его. Безбожно испортив! Даже младенцу известно, если волшебник творит с использованием подобного художества – на поверхности, коей не посчастливилось помочь в изысканиях, всегда остаются следы. Горения ли, царапин ли – не важно.

Я завозилась с удвоенной силой – нельзя позволить брату исполнить задуманное. Ни я, ни мой пол не хотели страдать.

– Успокойся. Будет совсем не больно.

Ага, как же! Так я и поверила!

Но брат даже слушать меня не стал – махнул рукой и, подобно распустившемуся пиону, раскрылась розоватая с карминовыми всполохами молний воронка. Портал. Не важно, куда он ведет, я хочу остаться дома! И завести себе кошку!

– Тебе обязательно понравится! – воскликнул Марвин и, перехватив меня поудобнее, вошел в портал.

Я вскрикнула, всхлипнула и зажмурилась.

Артур выключил зажигание. Приборная панель погасла, мотор, урчащий, будто довольный котенок, заглох. Отстегнув ремень безопасности, мужчина открыл дверь и вышел из флайвера. Парящая невысоко от земли машина благородным серебром отливала на солнце, и он невольно залюбовался: плавные формы, противолазерное затемненное стекло. Ни одной лишней детали. Последние модели явно выше всяких похвал.

Произведение искусства.

Но эти игрушки не могли вытеснить из его сердца прекрасные и смертоносные звездолеты, вооруженные по последнему слову техники.