Страна сумасшедших попугаев - стр. 67

Я киваю, и мы направляемся в буфет, но нас окликает бдительная билетерша,–Молодые люди, вы куда?! Сейчас сеанс начнется!

–А мы уже все видели,–откликается Ленский и машет у нее перед носом использованными билетами, тетечка с подозрением смотрит на голубые корешки, потом разворачивается и уходит,–При исполнении,–смеется он.

В буфете я усаживаюсь за столик, Вовка, отдает мне свой дипломат и отправляется за пивом, минут через пять возвращается, в руках две бутылки «Жигулевского» и бутерброды с осетриной.

–Дипломат, дай!–он открывает чемодан, достает оттуда книгу, журнал и кошелек. Кошелек сует в карман и идет обратно к буфету, от нечего делать я беру в руки книгу: «Бортовые спецвычислители…».

–Это Гордееву,–сообщает вернувшийся Ленский,–Давно ему обещал, да все никак, вот сегодня обещание и выполним.

–Каким образом? Он, что сюда придет?

–Нет. Мы к нему пойдем.

–Серьезно? А, где он живет?

–На «Ждановской» квартиру снимает.

–С ума сошел,–возмущаюсь я,–это же два часа езды, а сейчас почти восемь вечера!

–Не–е–е, не туда,–упокоил Вовка,–Он сегодня здесь, на «Строителей», в красных домах, родственники в отпуске, а Славка за матушкиными цветочками ухаживает.

Если бы это был не Гордеев, я бы точно забастовку устроила.

Добрались быстро, оказывается, от кинотеатра до нужного адреса пятнадцать минут ходу, если дворами.

Мы еще и позвонить не успели, а Гордеев уже дверь открыл,–Привет! Проходите. Сейчас чай поставлю, у меня по этому поводу и тортик есть.

–Тортик это замечательно,–подхватил Ленский,–но я сначала в «заведение»,– и исчез.

–Пиво?–поинтересовался Славка.

–Пиво,–подтвердила я,–А, ты, что нас ждал?

–Так Вовка еще вчера позвонил и сказал во сколько придете.

–А–а… Ну, да…,–теперь понятно, почему от так легко на кино согласился,–и какой тортик?

–Твой любимый «Ленинградский».

Понятия не имею, когда я ему это говорила…

Гордеев отправил меня в комнату, а сам исчез в кухне, там к нему присоединился Ленский. Пока они о чем–то спорили и звенели посудой, я приглядывалась к обстановке. Посидела на диване, выглянула в окно, а потом увидела на журнальном столике альбом, Рембрандт, шикарное издание, я обрадовалась и стала с интересом перелистывать глянцевые страницы, и вдруг в самом конце обнаружила фотографию.

С черно–белого глянца, размером А4, на меня хитро взирал огромный пушистый котяра, уши торчком, глаза прищурены, а изо рта презрительно высунут кончик языка.

–Это Мишка, бабушкин любимец,–оборачиваюсь, Славка, в кухонном фартуке и с полотенцем через плечо.

–А, где сейчас этот красавец?

–Нет уже давно, хотя прожил он почти восемнадцать лет, по кошачьим меркам это лет девяносто, а то и больше.

–Ты снимал?

–Ага. Мне в пятом классе фотоаппарат подарили, вот я и увлекался. Пошли чай пить.

На кухне Ленский, если судить по количеству оставшегося тортика, доедал, как минимум, второй кусок–Ну–ка,–Славка решительно отодвинул располовиненую коробку,–Оставь, даме.

–А вы бы шушукались дольше, я бы успел и остальное съесть,– усмехнулся Ленский,–Слав, мне Никола говорил, тебе квартиру должны дать?

–Он лучше знает, как–никак босс.

–Начальство, похоже, боится, что ты лыжи смажешь.

–А я начальству вопросы не задавал,–отрезал Гордеев,–Скажи лучше, когда тебе книгу надо вернуть?

…Просидели мы около часа. Я наслаждалась тортиком, тем более что, больше на него никто не посягал, а мужики говорили про какого–то Сапегина.