Страна сумасшедших попугаев - стр. 65
–Сюрприз хотел сделать. Я ведь не только за коньяком ездил… Сейчас,–он ринулся в темноту и вынырнул оттуда с огромнейшем букетом георгинов,–Это тебе. Все равно «левкои» уже завяли.
Цветов было очень много, целая охапка: красные, белые, розовые, оранжевые… Я с трудом удерживала это великолепие, отдельные экземпляры так и норовили вырваться.
–Какая прелесть,–завистливо вздохнула Наташка.
–Роскошно,–поддержала ее спутница соседа подполковника.
–Знала бы ты, сколько с Вовки содрали за этот сноп,–подал голос сам подполковник,–Старуха обрадовалась и цену заломила, как за новый «Москвич».
–Стоп,–прервал его Ленский,–Мы за что пьем? За победу или…
–За победу, за победу,–радостно загомонил народ…
Стук, бум, пш–ш–ш… шампанское–дамам…, коньяк…
Выпили, налили еще…, тут же воспоминания, кто гол забил, кто какой подкат сделал…, а я так и стояла с георгинами… Стояла и думала, если положить на скамейку, половину растеряю, если отнести, за цветами дороги не видно…
–Давай, помогу,–Славка аккуратно забрал у меня большую часть «букета»,–Пошли, растениям вода нужна.
–Погоди, а как же…? Ты же главный герой.
–Главное–повод выпить… А потом, мы же вернемся.
***
Сигаретный дым кружевом колышется над столом и тонкой струйкой уходит в открытое окно. Я сопровождаю его взглядом, и пытаюсь понять, когда же мои глаза перестают его различать, до того, как он минует подоконник или после… Хозяйка ушла на кухню с намерением заварить чай, мне бы ей помочь, но двигаться неохота…
–Уснула что ли?–у Антонины в одной руке сахарница, а в другой пузатый эмалированный чайник,–Я прямо сюда заварила, покруче и погорячее.
Чаек произвол благодатное действие и я решила покаяться,–Тонь, я, когда посуду таскала, сумку порвала, ту, что принесли.
–Да, я уже видела,–и она опять наполнила чаем мою опустевшую чашку,–Кофе у меня нет, я его, по правде сказать, и не люблю. Сколько меня наши «аристократы» не приучали, все без толку. Другое дело чаек. Это по–нашему, по–бразильски. А за сумку ты не переживай, я сама ее за ручку зацепила, когда дверь открывала. Девицы тоже хороши! Не могли найти что–нибудь посущественнее, и в такси тебя надо было посадить, а не… Знают же, что к чему… Компания непуганых идиотов. Ну, я им вставлю.
–Да ладно тебе.
–Ничего не ладно! Все может случиться, и чаще всего не самое приятное… Ты знаешь, как Лелька в Москву попала?
–Нет.
–Жила была в Могилеве девочка, умная, талантливая. Вела себя хорошо, на скрипке играла, после школы в музыкальное училище поступила. Все кругом нарадоваться не могли, ну, прямо–таки Белоснежка, вот на последнем курсе Белоснежка влюбилась. Избранник ее был красивый, умный, образованный, местный прынц. Вот только не знала бедная девочка, что прынц из семьи Змея Горыныча.
–Это как?
–Отец у него главным кгбешником в Могилеве был, ему такая невестка на болт была не нужна, еврейка, наполовину сирота, отец всего лишь инженер на местной фабрике, а сынок, собственно, на ней жениться и не собирался. Это у Лельки была любовь, а у него так…, развлечение. Ну, бывает, как говорится, объяснились, прослезились и привет, только парень оказался не только дерьмо, но еще и трус. Сам ничего делать не захотел, попросил папеньку проблему решить, тот и решил, как умел… Лельке подкинули наркотики, а еще до кучи обвинили в воровстве и аморальном поведении, чтобы наверняка. Все бы очень плохо закончилось, если бы не друг отца. Они дружили с детства, партизанили вместе и Лельку он хорошо знал. Друг тогда уже в Минске жил и был, на минуточку, членом ЦК компартии Белоруссии. Он вмешался, Лельку оставили в покое, дали сдать выпускные экзамены, извинились, но настоятельно рекомендовали покинуть город.