Сторож брата. Том 2 - стр. 52
Время от времени президент выезжал на природу, он уважал Алтай, Байкал и тайгу, любил побродить вдоль монгольской границы. Чуйский тракт, непролазные чащи – для спортивного президента прорубали просеки, и он шел, задумчивый следопыт, исследуя потаенные уголки родины. Правда, в отличие от бурятов, которые жили там постоянно, президент проводил в тайге не более трех дней и был окружен охраной, одет в специальное термобелье и питался исключительной пищей. Но места эти, первозданно прекрасные, президент России ценил более, чем старые камни Европы. С некоторых пор, подражая вкусу президента, его близкое окружение, а следом за ним и окружение дальнее, пересмотрело европейские вкусы и всецело отдалось байкальским и таежным красотам: вот где надобно строить виллы, а заодно рыть бомбоубежища. Главное сокровище – Байкал, величайшее пресное озеро мира, вдоль берегов его строили теперь дворцы, забыв про Côte d'Azur и пошловатый Сен-Тропе.
Из таежных мест президент и призвал на подмогу России тамошний народ, аборигенов; не обошел вниманием жителей приглянувшихся красот. Ехали буряты умирать, и, если вдуматься, этот факт должен был убедить украинцев в том, что покоренные народы не всегда протестуют против метрополии. Вот и чеченцы идут в бой. Вот и татарский батальон сформирован.
Потом проехали колонну бронированных автомобилей с экипажами из Иркутска, как явствовало из надписей на броне. Перегон для сибиряков был долгим: лиц солдат не разглядеть через узкие щели на броне, а водители в кабинах были серыми и усталыми.
Затем шли колонны самоходных орудий, по лафетам которых писали «Газпром»; иной западный журналист мог бы решить, что менеджеры газовой компании решили отдать жизнь за Родину: тем более, что вопрос с поставкой газа через трубы «Северного потока» был ключевым для начала войны. Не исключена вероятность, подумал бы журналист, что менеджеры среднего звена едут мстить украинцам (а через них – англосаксам) за то, что контракт сорвали. Однако менеджеры на убой не поехали – отправили письмоводителей и вахтеров. Тридцать тысяч человек должен был поставить в армию «Газпром» и двадцать тысяч человек обязан был рекрутировать из своих сотрудников Сбербанк; ну и почистили ряды охранников, уборщиков, водителей и прочих дармоедов. Зачем держать на парадном подъезде десять мордоворотов, если пятерых достаточно? Бравые бритые парни ехали умирать, чтобы отдать долг «Газпрому». Война решала щекотливый вопрос: что делать с личными армиями олигархов? Россию наводнили десятки тысяч бывших спортсменов, служивших в личной охране богачей, – их следовало утилизировать. «Газпром» так и поступил. Закупили (помимо бритых парней) также бронемашины и гаубицы.
– Повезло тебе, Василий. Пошел бы шоферить в «Газпром», так сейчас бы на броне катался.
– А я что. Куда пошлют. Мне, Андрей Андреич, жизнь ни к чему. Телевизор я уже посмотрел. Водку попил. Можно и помирать.
– Верно.
Ехали дальше – попутно изучали войска.
– За что воюем, Андрей Андреич?
Варфоламеев не отвечал. Привычки разговаривать с шофером не завел. Но путь длинный, через час Василий опять спросил:
– Ежели мне помирать, так я ведь интересуюсь: за что помирать?
– А тебе не все равно?
– Вообще-то, без разницы. А ты сам, начальник, знаешь?