Сторож Академии ведьм - стр. 10
– И какое это было событие? – не удержалась Юнни.
– Рождение формулы приручения, – по-бытовому ответил профессор. – Данный материал вам будут объяснять позже и не на моем предмете. Если коротко, то вся соль в натальных картах. То есть состав очень зависит от момента рождения каждого отдельного существа.
– Натальные карты… – прошептала Юнни.
“Вот что я не проверила! Надо построить натальные карты кошек”, – думала она, позабыв уже о профессоре и его датах.
А тем временем Стольфриса спросили:
– То есть графство стало таким могущественным только из-за того, что здесь удалось приручить первую химеру? Это поэтому именно сюда съехались все великие маги?
– Ну-ну, – улыбнулся профессор. – Великие маги были здесь всегда. Иначе ничего бы не вышло.
– А почему в старых дипломах, которые в музее висят, рядом с вашим предметом стоит императорская печать, а теперь нам обещают лишь первую степень? – спросила еще одна девушка, и в зале повисла напряженная пауза.
Профессор помолчал, а потом немного театрально вздохнул:
– Ах, милые, как ни прискорбно это сообщать, но я еще не заслужил такого доверия императора.
Тут даже Юнни отвлеклась от построений. Признание одного из сильнейших магов в том, что он недостаточно хорош – шокировало.
– Понимаете ли…
– Этуа, – представилась девушка.
– Так вот, Этуа. В музее хранятся образцы как раз с тех времен, когда наша академия начала свое триумфальное шествие на вершину славы. Иначе говоря, того периода, когда приручали первых химер. А в те годы мой предмет вел сам основатель этого учения – профессор Марртард. Слышали о таком? – хитро прищурился Стольфрис.
По аудитории пролетел шепоток непонимания.
Юнни тоже чувствовала себя одураченной. Оказывается, за таким важным открытием стояла не магическая школа и даже не группа одаренных академиков, а конкретный человек. Но никто ничего о нем не знал, а имя не встречалось ни в одном государственном учебнике.
– Не слышали, – ответил за первокурсниц Стольфрис. – Естественно. Ведь он сам удалил все упоминания о себе. Заручился согласием императора стереть свое имя из истории.
– Зачем? – спросила Юнни.
– Никто не знает, – развел руками профессор. – Просто ушел. Но вся академия надеется, что когда-нибудь профессор Марртард к нам вернется.
– Только он уже наверняка умер, – сказала с сомнением Этуа. – Судя по всему, профессору лет сто пятьдесят.
– Может, профессор и умер, а вот надежда все еще жива.
Больше недели Юнни строила натальные карты кошек. Это оказалось делом сложным. Выпали выходные. К тому же приходилось прятаться и чертить, только когда все заснут. Потому что ей совсем не хотелось делиться с соседками, чем она занимается. Вот как им объяснить, почему сторож отдал ей свою тетрадь? Тем более она и сама не знала ответа. Помимо того случая, с Юнни он вел себя так же, как с любой другой студенткой. Хотя, пожалуй, не так же. Не каждую гостью сторожки он угощает и радио настраивает, чтобы уютней было. Юнни думала: все оттого, что она с первой встречи отнеслась к нему по-человечески. Наверное, оценил. Может, даже дорожит их чудаковатой молчаливой дружбой. Хотя грозные глаза его дружелюбными точно не назвать.
Она взглянула на готовые карты и достала тетрадку. И тут кошачьи имена обрели смысл.
– Это асцендентные знаки! – воскликнула Юнни, чуть не разбудив девушек.