Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 3 - стр. 28

– Давай доедем до аптеки, – спорю с ней я, – просто бинты купим. Там ничего страшного.

– Это всё из за меня, – повторяет Кэт, – всё из за меня. Какая я дура!

Такси останавливается у поликлиники. Мы проходим внутрь, минуя регистратуру. На мои вялые попытки сопротивления Кэт не реагирует. Она тащит меня через толпу пенсионерок, мамаш со справками в пионерлагеря и работяг с листами профосмотра, как ледокол баржу среди айсбергов.

У кабинета с надписью «М. Д. Силантьева, зам. гл. врача», она коротко стучит в дверь и тут же заходит внутрь.

– Катя? – темноволосая женщина с тонкими чертами лица отрывается от стопки медицинских карт, – Что случилось? Я, вообще-то, занята…

– Вот, – Кэт подталкивает меня вперёд.

Женщина хмурится и недовольно откладывает бумаги.

– Что у вас там?

Вместо ответа, молча расстёгиваю рубашку. М. Д. Силантьева подходит ко входной двери и защёлкивает её на ключ.

– Раздевайтесь.

– Совсем?

– До пояса.

Она срезает ножницами бинты, и я стискиваю зубы, когда подсохшая кровь отрывается от кожи. Шов выглядит неважно, распух и сочится сукровицей.

– Какой коновал вас штопал, молодой человек? – спрашивает врач.

– Не могу сказать, – отвечаю, – был в этот момент без сознания. Так что лично не знаком.

– Ждите здесь, – сообщает она, выходя за дверь и повторяя операцию с ключом, только на этот раз уже с другой стороны.

– Ты куда меня привела? – спрашиваю у Кэт.

Находится в запертом кабинете неуютно. Такое чувство, что М.Д. Силантьева лишила меня возможности сбежать и теперь вернётся с милицией.

– Успокойся, – говорит Кэт, – это моя мама.

Уважаемые опытные фотографы. Прошу простить меня за этот небольшой ликбез. Я выяснил, что многие читатели не сталкивались даже с основами, и надеюсь, что теперь для них постижение фотоискусства станет понятнее и интереснее.

– А почему Силантьева, а не Грищук? – нахожу самое умное, что можно спросить в этой ситуации.

– Мама у нас самостоятельная, – сообщает Кэт.

Похоже, эта черта передаётся в семье по женской линии. Интересно, какая фамилия у Кэт по паспорту? Не удивлюсь, если взяла мамину, чтобы «не влияло». Тяжело, наверное, жить в тени собственного отца.

Поговорить мы толком не успеваем. Ключ в двери снова поворачивается, и в кабинет возвращается М. Д. Силантьева. Даже не спросил, как её зовут, бестолочь.

– Катя, – доктор сурово оглядывает мой голый торс, – подожди в коридоре.

К счастью промолчав, Кэт фыркает и выходит за дверь. У зав. главного врача в руках стальной поднос со скальпелями, ножницами, иглами и другими малоприятными вещами.

– Встаньте, молодой человек, – командует она, – и руку приподнимите.

Сразу видно интеллигентного человека. Многие на её месте начали бы «тыкать» просто из расчёта, что они старше и важней. А здесь вежливость, причём не показная. Глубоко въевшаяся привычка – вторая натура.

Кошу глазами вниз, рана выглядит отвратительно. Опухла и подтекает кровью. На другой стороне груди расцветает свежая гематома. Вид у меня хоть куда. Если приглядеться, то синяки от драки с Копчёным тоже прошли не до конца. Просто какой-то мелкоуголовный тип. Дебошир.

– У вас ножевое ранение, – сообщает мне Силантьева, – Это криминальная травма. Я должна сообщить об этом в милицию.

Теперь я понимаю и закрытую дверь и демонстративное выставление Кэт. Доктор решает, как со мной поступить. По закону она действительно должна сообщать о подобных случаях. Но здесь явно замешана её дочь, и сразу выносить сор из избы будет опрометчиво.