Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 3 - стр. 27

Мне бы с её папой лично познакомиться. Ткнулся наугад, а вытащил почти джек-пот. Он точно должен знать Орловича, а также всех его друзей и недругов. Весь круг общения.

– Я могу сказать, есть у тебя талант или нет, – говорю невозмутимо.

– Ты в этом не разбираешься, – отмахивается она.

– В картинах да, не очень, – признаюсь, – а вот в фотографии разбираюсь. Хочешь попробовать?

Протягиваю ей камеру. Кэт берёт её в руки с аккуратным любопытством.

– У меня не получится, – она прикусывает губу, – тут всё слишком сложное.

– Ты художница, – говорю, – значит, уже всё знаешь. А про настройки я тебе сейчас объясню. Там ничего сложного. Что ты хочешь снять?

– Тебя, – она поднимает камеру и наводит на моё лицо.

– Меня рано, – говорю, – я не могу учить и позировать одновременно.

Кэт поворачивает камеру в разные стороны, рассматривая мир в объектив. В очередной раз удивляюсь, как девушкам идут фотоаппараты. Жаль что я не могу заснять её в этот момент.

– Вот ту лодку, – решает Кэт, – она такая печальная…

На песке лежит вытащенная на берег перевёрнутая кверху килем шлюпка, а на ней сидят две большие чайки.

– В фото главное – освещение, – объясняю я. Сначала измеряем его вот этой штукой, – я направляю экспонометр, – Он даёт нам экспо-пары. То есть выдержку и диафрагму, при которых освещение будет нормальным.

– А зачем несколько? – начав нехотя, Кэт всё больше увлекается происходящим, – почему не дать одну пару?

Не зря говорят, лучший способ сблизиться с девушкой, это научить её чему-нибудь. Никакие рестораны или походы в кино не сравнятся с уроком вождения автомобиля или совместной практикой игры на бильярде. Правда, в двадцать первом веке большинство девушек уже умеют водить машину, но ведь есть ещё яхты и самолёты.

Получив новую игрушку, Кэт забывает и про Джона, и про отца, и про собственные комплексы.

«Выдержка» – это время срабатывания затвора, – объясняю ей основы, – Если она будет слишком долгой, а наша натура станет двигаться, то фото будет смазанным. Поэтому в фотоателье и говорят «замрите».

– Так сделай короткую, – командует она.

– Всё не так просто, вот смотри, – я выкручиваю диафрагму на минимальные показатели, – диафрагма, это дырка через которую поступает свет. Чем больше дырка, тем меньше цифра. Вот сейчас объектив открыт полностью. Направляй его на свою лодку и подкручивай, чтобы навести на резкость.

– Не могу, – сообщает Кэт, – одну чайку поймала, вторая уже расплывается.

– Это называется «глубина резкости», – говорю, – теперь ставь цифру побольше.

– Вот, поймала! – радуется Кэт, – фон весь расплывается, а лодка чёткая. Прямо импрессионизм какой-то!

– Выдержку ставь, которая в паре и снимай, – говорю. – а то улетит твоя «натура».

Так мы общими усилиями запечатлеваем старую сосну, несколько яхт и вышедшего из деревьев толстого полосатого кота. На того уходит добрая половина плёнки.

– Теперь ты вставай, – требует Кэт, – я тебе позировала, теперь твоя очередь.

– Ладно, – встаю нехотя. – Хотя я не люблю себя в кадре, но для тебя сделаю исключения.

– Стой, – девушка опускает камеру, – это у тебя что?!

Сбоку на рубашке проступает кровавое пятно. Расстёгиваю пуговицы и вижу, что бинт пропитался насквозь.

– Идём, – говорит Кэт, – быстро!

Возле «Крейсера» дежурит несколько такси. Кэт кидается к первой стоящей машине и быстро договаривается с водителем.