Сто тысяч рашпилей по нервам. Рассказы и стихи - стр. 10
– Будь скромней. Не каждому дан папа-академик.
Сам академик с просвещением Володи не спешил, разумно рассуждая – не пора. Но вдруг его как будто подхлестнуло, и, с вспыхнувшим внезапно опасеньем не успеть, он стал доходчиво рассказывать подростку, что дал его душе болезный Ницше. И, главное, вручил заветный ключ, что спрятан в притче про верблюда – льва – ребенка:
– ДУХ, скажем, изначально, он – верблюд, и остается таковым у большинства. Он впитывает все, со всем согласен.
Но обособленное нечто рвется выпасть из толпы. Отсюда бунтари и отщепенцы. ДУХ этих смельчаков – рычащий лев, попробуй обуздать его свободу.
Льву надо уничтожить все кругом, тогда ДУХ полностью готов для новой жизни. И в этой новой жизни он – дитя.
Проблематично осознать в пятнадцать лет. Однако юный ницшеанец что-то понял и как-то вечером ответствовал отцу:
– Верблюдом не хочу быть и не буду. А дальше уже будем посмотреть.
Перелистаем, что случилось в этом дальше.
Глеб Алексеич заспешил тогда не зря – той осенью он умер от инфаркта. Володя сильно изменился – стал заносчив, необщителен, суров. Подался в спорт, вовсю выкладывался, бегал и качался, упорно плавал, полюбил велосипед. Налег на точные науки, чтобы стать в какой-то мере продолжателем отца. Друзей подрастерял, вздохнул свободней.
Прошло три года. Из стандартного подростка вырос мощный независимый атлет. От множества друзей осталось двое. Шапиро тоже жил в высотке, вместе бегали, друг другу не мешали. А Вера, чудо-птица из строенья в тупике, что назывался тоже Орликов, как и ведущий от вокзалов переулок, была к дуэту дополнительным звеном. Легко прослыть за неразлучных, общаясь лишь между собой, не уделяя прочим должного вниманья.
Потом была трагедия в горах.
Теперь к Никите: жизнь его была вольготна. Ни Кантом, ни Бердяевым никто не загружал. Он кончил школу, следом – Строгановский ВУЗ, определился, как дизайнер интерьеров. Первоначально, для исходного толчка, заказчиков сыскала мама Вера, в друзьях имевшая солидный контингент. Что эффективнее любых рекомендаций, как ни наглядный убедительный пример? Два – три весьма успешные проекта, и результаты налицо – клиент пошел.
Никита смело перешел в большую жизнь. С жильем все, слава деду, было в норме. Хозяйством занималась баба Даша, все успевала и старалась не мешать. В двадцать три года, как итог любовных проб, Никита Салтыков уже женился. Все обустроилось нормально, время шло.
Но вдруг, когда Никите было тридцать, внезапно позвонила его мать. Сказала – нужно срочно повидаться. При встрече информировала сына, что общий друг Шапиро умирает, а он как раз и есть его отец. Никита вырос на руках Семен Борисыча, но быть его ребенком – чересчур.
– Все точно, – Вера грустно улыбнулась, – мы делали анализ ДНК. Я не развратница, надеюсь, что ты знаешь. Владимира любила, а с Семеном как-то раз. Диагноз беспощадный, он уходит. Судьбе без разницы, что он миллиардер. А про тебя он с давних пор меня пытал. Сейчас, когда такое дело, выпытал, пусть легче ему станет перед смертью. Но я-то честно полагала – ты Володин. Поехали к Семену, он так плох.
Никита так был ошарашен, что молчал. Они поехали, свиданье обошлось без мелодрам. Семен Борисыч, очень маленький, усохший, предвосхищая разговоры, рассказал: