Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г. - стр. 33
Вопрос о власти обсуждался в крайне жестком ключе. Спор велся в основном между Багосорой и Даллэром. Перед совещанием у Даллэра состоялся телефонный разговор с Агатой Увилингийиманой, которая сообщила ему, что не может связаться с частью министров, в том числе с министрами от правящей партии («некоторые, может быть, были убиты»); она сказал, что должна приложить все силы для недопущения гражданской войны[240]. Даллэр был убежден, что Увилингийимана имела все основания занять пост первого лица в государстве. Багосора думал иначе. Он заявил, что «во имя страны и во имя мира» власть должна перейти к присутствующим здесь представителям армии и жандармерии и попросил Даллэра поддержать его предложение[241]. Тот не согласился с ним, ссылаясь на то, что погиб лишь глава государства, но осталось легитимное правительство под руководством премьер-министра Агаты. «Ответ последовал незамедлительно, – вспоминает Даллэр. – В нем сквозила враждебность, смешанная с нетерпимостью». Багосора упрекал «госпожу Агату» в том, что с 1 января она фактически не находилась у власти, что «она не тот человек, который должен принимать решения», что у нее не было никакого авторитета, что «нация не признавала ее как руководителя» и что невозможно даже представить ее в этой роли[242]. Правительства, по словам Багосоры, просто не существовало, о чем он прямо сказал Даллэру[243].
На совещании никто не поднял вопроса о возможности передачи полномочий другим высшим должностным лицам – председателям ПНС, Конституционного суда или Верховного суда. Значит, идея о вакууме верховной власти уже глубоко проникла в среду военных; лишним доказательством этого стала грубая реплика в адрес Агаты Увилингийиманы, оброненная одним из офицеров. Тем не менее Даллэр продолжал настаивать на легитимности правительства Руанды, возглавляемого премьер-министром, а его оппонент – утверждать, что такого правительства нет. Когда зашла речь о том, кто должен обратиться к народу, Даллэр назвал Агату, но Багосора отверг ее кандидатуру, заявив, что она «не пользуется никаким доверием». Даллэр попытался убедить Багосору собрать политических руководителей и выслушать их мнение, но тот отказался звонить премьер-министру[244].
Другим важным вопросом был вопрос о назначении временного начальника ГША. Багосора предложил кандидатуру полковника Огюстэна Бизимунгу, командующего оперативным сектором Рухенгери, однако она была отклонена, ибо по выслуге лет и званию он занимал лишь девятую позицию в военной иерархии; первая была у полковника Леонидаса Русатиры, вторая у Ндиндилийиманы, третья у Марселя Гацинзи[245]. Кандидатура Русатиры не была поддержана из-за противодействия Багосоры, который опасался его авторитета в военных кругах, Ндиндилийимана являлся главой ГШЖ, и поэтому было решено назначить на этот пост Гацинзи, не столь сильного конкурента для «северной клики», хотя он и не был дружен с Багосорой[246]; тем не менее он был близок к руководству НРДДД и особенно к ее председателю Матье Нгирумпаце[247]. «Выходец из Кигали, – объясняет Филип Рейнтьенс, – он не принадлежал к внутреннему кругу могущественных офицеров с северо-запада и едва ли мог получить поддержку, достаточную, чтобы бросить вызов Багосоре и его группе»