Размер шрифта
-
+
Стихи - стр. 15
Что обрамляет клок Вселенной. С жалом на конце
Хвоста, увы, наш грех не смеет улыбаться.
Не оттого ли каждый день наш бледен, точно Надсон?
Но розы все же источают аромат.
И что-то было лет пятьсот назад
На месте том, где комнаты как утварь
Рассудительны, а мальчики как утра
Морозны. Быть может, рассыпаясь, те миры
Оставили нам сполохи игры
В медлительности случая, ознобе, свисте,
В болезнях, башнях, прошлогодних листьях,
В лице в конце концов. Но мельница сгорела.
Не перемелется. Не будут то и дело
Сновать грудастые кули. Громовики фонарики
В окно стучать не будут. К Рождеству подарки
Однажды розданы на век вперед, и во дворах
Стоит бессонница со спичкою в зубах.
Но если свет зажечь, себя увидеть можно.
***
Империя не Вакх, и мочится не виноградным соком
Розовощекий херувим на стены поднебесья,
И, путая понятия, как бы случайно, ненароком,
Не ждите у фонтана рыб и доброй вести.
Не обольщайтесь узнанными быть – вас нет.
И не было, и ласточки не ваши стригли гривы,
И не для вас кошачьей выпушки кордебалет
Шалит. И бритвы не для вас игривы.
Вас нет. Ваш чайник никогда не закипит.
И вас не украдет послушница экрана,
И не у вас державно голова болит.
Вас нет. Вы – что-то наподобие тумана
В спортивной зале. Вы – тот кислый запах,
Что душит перед мордобоем раздевалки,
Вы – похвала петле в паучьих лапах.
Вы – капли жира на груди весталки.
Вы – девственность ее. Удел ваш – мед.
Лишь ваша тень стремглав по анфиладам
Подобьем пальца пригрозившего мелькнет,
Но не задержится на бычьем лбу Пилата.
Вас не было. И нет. Вам не отрежут член.
И мальчик ваш рога вам не наставит.
Империи не Вакх, не подвернет колен.
Не поцелует и вином вас не отравит.
***
На сон случалось помолчать,
И выходил пейзаж пустынный
С бесцветной цепью позвонков,
С верблюжьей миной облаков,
Осиротевшим чаем
И почтой голубиной.
Владенья паузы мертвы.
Как молью битая подкладка.
Как не избавиться воровке
От крылышек татуировки,
Не выполоть ее травы,
Не выветриться без остатка
Ее видениям. Мысль бессильна
Уже. Народ безмолвствовал
Уже. На сон затылки проступали
И войны. Под колючим одеялом
Сопела скомканная Абиссиния,
И раненых сверчок считал.
Не в речи – в памяти разрыв,
В любви. В тот час блаженные не спали
И уходили со двора.
Так убоялся комара
Их сторож бедный. И обрыв
Перед падучей стал бледнее стали.
О, юности песочные часы.
Вас потерял хозяин, враль, ваш праздник.
На сон мерцали огоньки,
К соседям пятились звонки,
И пустоту хранитель огласил,
А утром умер одноклассник.
Суд
Что там за черные пчелы чудят, Ваша честь?
Эскадра оставила Солнце, к чертям Вашу честь!
Дураки дурят, дурни,
Ярмарка, верно, приехала.
А черные пчелы таки чудят, Ваша честь.
Стирай не стирай – все сносилось, сестрица.
Балуют. Будут ли биты окна, сестрица?
Дураки дурят, дурни.
Ярмарка, верно, приехала.
Стирай не стирай – все сносилось, сестрица.
У рукокрылого голова кровью мазана, Вань?
Кровь пустили, Ваиь, кровь пустили, Вань. Кровь пустили.
Дураки дурят, дурни,
Ярмарка, верно, приехала.
У рукокрылого голова кровью мазана, Вань?
А шуба на вешалке-то шевелится, бабушка!
Не мышь ли шуршит, послушай-ка, бабушка?
Дураки дурят, дурни,
Ярмарка, верно, приехала,
А шуба на вешалке-то шевелится, бабушка!
Не эти ли руки руки держали, родимец?
Что барахтаться, что рожать, все – родимец!
Дураки дурят, дурни,
Ярмарка, верно, приехала.
Страница 15