Степень взаимодействия - стр. 12
– Пока у меня нет ответа на этот вопрос, признался месье Матис. – Возможно, в организме Кроссмана, произошли какие-то изменения… Или поменялась его степень взаимодействия с внедрившейся сущностью.
– А другие пленники?
– Они не проявили никаких признаков активности, контейнеры с реликтом полностью лишили их не только сверхспособностей, но и обычных физических сил. Но Кроссман с самого начала от них отличался.
– Да уж. Похоже, Кроссману, в отличие от китайцев, удалось установить осознанный контакт с «подселенцем». Или что-то очень близкое к этому. Возможно, его амнезия, если он не симулировал, объясняется именно этим. А ведь китайцы помнили все, что произошло до контакта с аномалией. Однако сейчас практическую ценность для нас имеет не степень взаимодействия Кроссмана с сущностью, а степень взаимодействия его с реликтом. Если, по каким-то причинам, Кроссман выработал иммунитет, то нам его поймать будет сложно. Или невозможно. И дел он в городе способен таких натворить, что это может серьезно угрожать имиджу корпорации.
– Это я понимаю. Но одна из версий ставит под сомнение выработку иммунитета.
– Это какая же? – заинтересовался Шнайдер.
– Камера, установленная в палате Кроссмана, зафиксировала, как его посещал Ичин. Что там происходило, в кадр не попало, Ичин закрывал обзор своим огромным телом.
– Но можно предположить, что он изъял контейнер с реликтом из кармашка… – Шнайдер кивнул. – Где сейчас Ичин?
– Скорее всего, на пути в Японию. После его эмоционального выступления на совещании, где решалась судьба Кроссмана, трудно ожидать иного.
– Значит, у него был и мотив, и возможность, – нахмурившись, произнес Шнайдер. – Но это скорее хорошо, чем плохо. Если Ичин подменил контейнер в спинном кармане, то мы можем блокировать Кроссмана реликтом.
– А если не подменял? – негромко спросил месье Матис. – Если реликт не подействует? Что тогда устроит Кроссман при задержании? И второй вопрос, сколько реликта потребуется, чтобы блокировать Кроссмана на расстоянии? Это когда реликт лежит в спинном кармане, его нужно немного. А так? У нас может не оказаться нужных порций здесь, в Лионе. У нас есть только бронебойные пули с сердечниками из реликта.
– Так это выход! – обрадовался Шнайдер. – При прямом контакте с телом хватит и сердечника! В кармашке то был вообще микронный слой.
– А скорость? – осторожно напомнил Матис. – Чем больше скорость сближения реликта с источником аномальной активности, тем больше вероятность детонации. Не боитесь, что рванет?
– Надеюсь, что рванет! – злорадно ответил Шнайдер. – Тогда одним выстрелом уничтожим и Кроссмана, и сущность, а секреты так и останутся секретами. Как объяснить взрыв на улице, мы найдем. Тихонечко перекройте пешеходное движение, выставите оцепление, а когда Кроссман покинет ресторанчик, снайпер всадит в него пулю с реликтом. И запомните, мне не важно, будут ли жертвы. Откупимся, если что. Никто не сможет связать взрыв с нашей деятельностью, а на остальное плевать. Понятно?
– Да. Но у меня еще вопрос. Как все это объяснить руководителю операцией? Даже если я ему выложу всю правду о темной сущности в теле Кроссмана, он сочтет, что стал объектом неудачной шутки.
– Ничего нельзя говорить! – Шнайдер поднял указательный палец. – Кроссман, и все, что с ним связано, является абсолютно секретной информацией. Тем более, как вы верно заметили, мало кто поверит в правду. Руководитель операции должен знать всего две вещи. К Кроссману ни при каких обстоятельствах нельзя применять открытую агрессию, и поразить его следует только специальным боеприпасом. Это все.