Стена Неведения - стр. 44
– А как его иначе проверить? Он ведь бык здоровенный был, здоровей тебя раза в два. Вот и подумали: пусть пробежится.
– И то ведь, мы здесь, кто год, кто больше, а он только пришел, и давай командовать, строить всех. А кто ты такой? Хочешь командовать – докажи, что достоин. Что право имеешь.
– Знакомые слова. Что-то такое я уже слышал, а, Демон?
– Что, Демон?
– Вот я и спрашиваю, что, Демон? Херово все складывается, а? Понимаешь, что ты снова влип? Что тебе вполне вероятный трибунал светит? И не залупаться сейчас тебе нужно, а думать, как парня спасать.
– Как же его спасать? Ведь сажа, от нее спасения нет. Да и она тут же на тебя самого перескочит.
– Я же говорю: думать. Не повторять, как заведенные, одно и то же, а думать. Ладно, а вот испытание, как вы его называете, его кто придумал?
– Да никто. Как-то само собой сложилось.
– Просто сидели, прикидывали: что? И тут Братец говорит, а пусть пробежит вдоль фронта по нейтралке! Мы подумали, а почему нет? Тут же затишье стояло, целыми днями оттуда, со стороны Бреши, никого, ничего, ни звука какого. Мы уж думали, скоро все прекратится, на нет сойдет.
– Братец?
– Братец Лис.
– А про Воробья тоже он историю выложил? Про маркитантку, госпожу Данунахер?
– Не помню я.
– Вроде он, да.
– А чтобы пробежал дорожкой Бегунова – точно он предложил.
– Ну, мы Воробью и сказали, хочешь, чтобы по честному было – сбегай. В смысле, пробеги. Сними грех с души, прими очищение, пока взводного нет.
– Он ни слова не сказал, только броню скинул и полез на бруствер.
– Мы думали, за пять минут обернется, здесь же недалеко. Но не вышло, прямо возле трактора его и зацепило.
– Демон, правда, ничего не знал. Он потом из блиндажа выбежал и давай кулаками махать.
– Понятно. А вот Братец Лис, он что? За основного у вас? Он кто вообще такой? Откуда?
– Да не, какой основной… Так, иногда советы дает, дельные, кстати.
– Молчит все больше, книжки читает, а потом что-то как скажет, все покатом от смеха.
– Не сильный, но ловкий.
– Он, по-настоящему, не наш. Как бы с нами, но не наш. Мы когда пришли, он уже целый год во взводе был.
– Всегда особняком держится, ни с кем особо не дружит, это верно. Но парень проверенный, давно во взводе, да. Одно время даже думали, что его взводным сделают. Но нет, не сделали.
– Странный он какой-то.
– В чем странность выражается?
– Трудно сказать. Какой-то злой он.
– Вы все злые.
– Но он недобрый, понимаешь?
– Да, верное слово. Еще, он вроде всегда с нами, рядом, а посмотришь на него, и чувствуется сразу, что он отдельный, другой.
– Вот- вот, ему бы Чужаком назваться, самое его имя.
– Точно!
Велев думать, Серж отпустил гоплитов и по внутренней лестнице поднялся на холм. Там он подвинул в сторону от ПНБ бойца-наблюдателя и сам припал к окулярам. Наводить или искать не пришлось, боец рассматривал именно то, что хотел увидеть он сам.
Воробей черной рыхлой кучей лежал между кочек, чуть левей трактора и ближе метров на двадцать сюда, к передовой. Совершенно открытое место – если не принимать во внимание те самые кочки, за которыми спрятаться нельзя, но немного укрыться можно. Вот как Воробей – частично укрыт, а в другой части отлично виден. И бежал он, очевидно, от кустов справа, мимо трактора, к тем деревьям слева. То есть, повторял маршрут майора Бегунова. Где, кстати, Бегунов? Где Черный майор? Рассыпался, что ли… Когда? Почему не доложили?