Стеклянная шестерёнка - стр. 12
Едва Вильямсон вошёл в редакторский кабинет, как Стонбай расплылся в улыбке.
– Мистер Вильямсон! Мой любимый инфоповод!
– Мистер Стонбай… Смотрю: цветёте и пахнете.
– А как же иначе? Тираж раскупили ещё до обеда, – Стонбай победно ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла. – Чем громче новость, тем богаче я. И неважно, какой у неё оттенок.
– Вы наживаетесь на моей беде, сэр, – нахмурился Вильямсон, присаживаясь напротив собеседника.
– Что вы, друг мой. Здесь нет ничего личного. Я всегда писал о ваших делах беспристрастно. Весьма соболезную вашему происшествию.
У Стонбая не нашлось бы и унции соболезнования. Он – делец до костей. Именно по этой причине они когда-то с Вильямсоном и сработались. И Грегор намеревался использовать эту черту Стонбая снова.
– Ваши статьи обычно хлёстки и метки, но в этот раз вы промахнулись, сэр, – перешёл в наступление Вильямсон и не без удовольствия заметил, как ухмылка сползает с лица Стонбая.
– О каком же промахе вы говорите, мистер Вильямсон?
– Вы взяли не то направление.
– А по-моему, очень даже то, – улыбнулся краем рта Стонбай, снова намекая на распроданный тираж.
– Нет, сэр. Я знаю, чего вы на самом деле хотите. И я дам вам это.
Газетный магнат сложил пальцы в замок и заинтересованно наклонился вперёд.
– Звучит интригующе. Кажется, подобное вы говорили и лет двадцать пять назад.
– И я оказался прав! Стонбай, вы можете неделю топтаться по моей репутации, но вряд ли ваш хороший улов продлится дольше. Вашим покупателям всегда нужны неожиданные повороты! Газета для них – всё равно что бульварная книжонка, от которой ждут захватывающего сюжета и развлечения, – Вильямсон кивнул на затёртую книгу на столе. – Я дам вам такой сюжет, и его хватит на целый роман.
Два дельца посмотрели друг другу в глаза и тут же нашли там взаимопонимание. На следующий день на всех крупных улицах кричали новые газетные заголовки: «Таинственный саботаж! Изобретение Вильямсона, которое должно было означать для Гласстона новую эпоху…»
– «…уничтожено неизвестным. Кто же преступник? Полиция в замешательстве», – прочитал вслух Эдельхейт, сидя в парке. Затем усмехнулся и… не став дочитывать, перевернул газетную страницу на биржевые сводки.
Глава 3. Гордость и любовь
– И-и-и р-раз! Взяли, парни!
Несколько мужчин изо всех сил налегли на железную балку, и она подобно рычагу наконец приподняла тяжёлые завалы. Джеймс поспешил укрепить подпорки, чтобы эта громада разномастного хлама ни на кого не рухнула и в особенности на него самого.
– Опускай! – скомандовал он товарищам и тяжело упал на закопчённый пол, потирая потную шею. Работяги последовали его примеру.
– Этот Вильямсон нас совсем не жалеет, – сетовал один. – Нашёл грузчиков!
– Так ты и есть грузчик, Митти!
– Я ящики тягаю, а не металлолом разгребаю!
– Зато почти отрыли кабинет Вильямсона, – хлопнул товарища по плечу Джеймс. – Зря он его перенёс в новый цех.
Работяги не без злорадства загоготали, как вдруг на затылок Джеймса обрушилась свёрнутая в трубку газета.
– Или я оглох и не услышал гудок перерыва, или у нас тут незапланированное безделье! – вскинулся на них инженер Питтерс. – А ну подняли свои задницы и живо откапывать кабинет мистера Вильямсона!
– Тц, подхалим шефа, – пробурчал Джеймс.
– Наверное, тоже на его дочку зарится, – подмигнул Митти.