Старый Свет. Книга 4. Флигель-Адъютант - стр. 22

– Хватай багаж, и вперёд к трапу!

Старпом, проверявший билеты, долго всматривался в наши документы, потом в лица, и наконец спросил Ивана:

– Мы с вами нигде не встречались?

– А-а-а, нет! – беспечно отмахнулся Царёв. – Я на актёра одного похож, арелатского, из синематографа. Все спрашивают.

– Может, и на актёра… – озадаченно проговорил старпом.

А я не беспокоился. Меня тут никто узнать не мог. Я ведь не фотомодель с обложки, не политик, не певец и не артист – я статьи пишу и книжки, и в людей стреляю. Лицо моё никому и даром не надо.

– Проходите! Каюта по левому борту, номер семнадцать.

Мы прошли по узкому коридору к своему временному обиталищу. Не Бог весть что, второй класс, но чистенько и опрятно. Две койки, круглое окно-иллюминатор, шкафчики, тумбочки…

– Не дворец, конечно, – прокомментировал Царёв, – но и не Варзуга. И тем более не Новый Свет. Долго будем здесь прохлаждаться?

– А кто сказал, что ты будешь прохлаждаться, Иван? У тебя куча дел!

– Какие ещё дела?

– Выучить карту предгорий и гор Кафа – это раз! – начал загибать пальцы я. – Привыкнуть нормально общаться с людьми – это два! Научить меня этим твоим ухваткам по швырянию людей на землю – это три. Ну и пуговицу будешь пришивать себе на сюртук. Это четыре.

– Пуговицу? – Он начал себя осматривать, а потом заметил болтающуюся на обшлаге левого рукава нитку. – Тут? Но я…

– Не умеешь? Будем учиться. На всё про всё четыре дня.

Раздался гудок, зашлёпали лопасти колёс, взбивая мутную воду. По одной из бесчисленных рек империи мы двигались к Итилю.

Кажется, я задремал на полчаса, не больше – читал прессу, разморило. Очнулся от какого-то гомона и гула на верхней палубе. Царёв пропал! Сюртук лежал с аккуратно пришитыми пуговицами на кровати – я ему их все поотпарывал, чтоб парень тренировался. Учеником он оказался способным, вон как справился, загляденье! Думал, до вечера его займу, а сейчас солнце ещё вовсю светило в иллюминатор, значит, было не больше трёх пополудни. Я схватился за часы. Вот же чёрт, проспал больше трёх часов!

А вот нечего было до полуночи с капитаном лясы точить! Каюсь, грешен, зацепились языками, обсуждали высадку на побережье у Бубыря, он там одним из транспортов командовал, оказывается. А теперь вот – придавило к подушке, и потерял Иванушку! Но не такой он человек, найдётся. По всему выходило, переполох на палубе был его виной, и в этом предстояло разобраться.

Потирая заспанное лицо, я прошёл по коридору и поднялся наверх по гулкой металлической лестнице. В лицо ударил мощный свежий запах реки, яркое летнее солнце и крики чаек.

На палубе творилось чёрт-те что.

Зря я сомневался в его способности адекватно общаться с людьми. Все представители династии были личностями харизматичными и обаятельными, это признавали даже лоялисты. Эти ясные глаза, открытая улыбка и изящные манеры, не переходящие, впрочем, в лебезение, а полные достоинства, производили впечатление на любого человека, независимо от пола, возраста и социального положения. И мой ассистент стал всеобщим любимцем уже за первые сутки путешествия. Играл с детьми, делал комплименты барышням и дамам постарше, был безукоризненно вежлив с экипажем. А мужчин он купил другим своим талантом.

Он выигрывал. Ну, то есть всегда. То ли это было связано с математическим складом ума, то ли ещё с какой-то особенностью его гениального интеллекта, но в шахматы он сделал всех, и самая длинная партия длилась десять ходов. На бильярде победил даже капитана, заставив его ошеломлённо грызть мундштук трубки и восхищённо шептать в усы малый морской загиб.