Старая любовь – новые неприятности - стр. 23
– Вот что я скажу вам, барышня, – заявил он спокойным насмешливым тоном, в котором, однако, слышалась скрытая угроза, – ни о каких акциях я понятия не имею.
Я собралась было ответить, но Солодилов меня опередил.
– Мы уже пришли, – заявил он, легким кивком указывая на строение, действительно оказавшееся магазином. – Всего доброго, рад был познакомиться.
С этими словами Солодилов резко отвернулся и зашагал прочь стремительной пружинистой походкой. Я невольно подумала об опасном хищнике, с которым шутки плохи.
В такси я попыталась спокойно обдумать информацию, которую мне удалось выудить из поездки в Пристанное. Однако мои мысли то и дело возвращались к последним репликам Солодилова, точнее к его неожиданной реакции на мой вопрос об акциях, принадлежавших Белорецкому.
Приятель Артемия Витальевича не просто разозлился, он еще и всерьез испугался, да так сильно, что даже не сумел этого скрыть.
Что же я такое ненароком разворошила? Да еще загадочное поведение Вероники Георгиевны. Сорок лет любила без памяти одного мужчину, но при этом не явилась на его похороны, предоставив позаботиться о них, в сущности, посторонним людям. А ведь в ее присутствии не было бы ничего предосудительного – по понятным причинам законной супруги, то есть вдовы, на погребении не было, да и не обязана Лиховцева перед кем-либо отчитываться, что состояла с Белорецким в… гм… незаконной связи. И тем не менее Вероника Георгиевна предпочла уклониться от проводов своего возлюбленного в последний путь. Хотя бывают еще некие сентиментальные соображения, мол, пока не увижу близкого человека в гробу, он остается жив.
Я вовсе не была настолько черствой или, выражаясь высокопарным слогом, бессердечной, чтобы не понять подобных переживаний. Порой мне намеренно приходилось закрываться от тяжелых эмоций, этот навык необходимо постоянно нарабатывать и поддерживать, как и многие другие. Иначе представитель моей профессии рискует получить серьезный нервный срыв, ведь работа частного детектива неизбежно связана с человеческим горем, болью потери.
«Не будьте столь циничны, Татьяна Александровна, – мысленно укорила я себя. – Лучше набросайте примерный план действий, дело-то, похоже, не из простых, да и не из приятных». Именно за этим занятием я и собиралась провести остаток дня.
Глава 3
Я направлялась в лучшую, по моему собственному убеждению, часть города, в район парка «Липки». По соседству с этим небольшим, но очень уютным городским садом располагалось старинное здание, когда-то принадлежавшее одному из богатейших купцов Тарасова. Теперь же в нем размещалось хореографическое училище, которое окончила с отличием Виолетта Дорошева, трагически погибшая примерно месяц назад. Получив диплом, Виолетта решила не расставаться со своей альма-матер и продолжила трудиться в качестве старшего преподавателя хореографии.
Пожилой вахтер, равнодушно глянув на мое удостоверение, сообщил, что кабинет завкафедрой на втором этаже, и потерял ко мне всякий интерес.
До начала занятий оставалось еще дней десять, и в прохладных коридорах училища вместо оживленных голосов и танцевальных мелодий царила умиротворяющая тишина, лишь звук моих шагов гулко отдавался под закругленным потолком. Направляясь к кабинету заведующей, я невольно любовалась старинной лепниной и барельефами, украшавшими стены коридора.