Старая любовь – новые неприятности - стр. 13
– Нет-нет, Володь, – поспешила я заверить подполковника, – буквально пара вопросов, и все. Чтобы успокоить профессиональную совесть.
– Ну приезжай, успокаивай, – милостиво разрешил подполковник.
– Володь, а как насчет… – осторожно начала было я, но Кирьянов, моментально сообразив, о чем идет речь, тотчас меня перебил.
– Даже не вздумай! – сурово заявил он. – Никаких презентов! Он парень принципиальный, еще и обидеться может. И имей в виду на всякий случай, этот Первайкин серьезный, неразговорчивый, но дело знает. Так что подъезжай, пока он куда-нибудь не сорвался.
Поблагодарив подполковника, я едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Неужто Киря всерьез решил запугать меня суровым неподкупным сотрудником ведомства? Словно в одночасье позабыл, со сколькими людьми мне доводится общаться чуть ли не ежедневно. Причем с людьми совершенно разными: хитрыми и простоватыми, замкнутыми и открытыми, озлобленными на весь белый свет, порой без особых причин, и с такими, кто, несмотря на множество свалившихся на них невзгод, сохранил добродушие и оптимизм.
Погрузившись в эти отвлеченные размышления, я не заметила, как подъехала к зданию управления.
К моему облегчению, следователь Первайкин, вопреки предостережению Кирьянова, еще не успел куда-либо сорваться.
– Татьяна Александровна? – уточнил он, бесстрастно глядя мне в лицо светло-карими глазами.
Кивнув, я поздоровалась и села на предложенный стул. Я с любопытством присматривалась к новому следователю, оказавшемуся худощавым молодым человеком лет тридцати. Следователь держался спокойно и действительно несколько отстраненно, но отнюдь не враждебно.
– Насколько я понял, вас интересует несчастный случай в дачном массиве в Пристанном. – Первайкин коротко взглянул на меня. – Могу я узнать, чем вызван интерес частного детектива к закрытому делу?
– Я действую по поручению близкой знакомой Артемия Белорецкого, – нейтрально ответила я.
Не рассказывать же добросовестному следователю, что упомянутая знакомая не согласна с вердиктом «несчастный случай», а у меня самой пока не сложилось определенного мнения относительно данного происшествия. Это могло бы задеть профессиональную гордость сотрудника правоохранительных органов, и как знать, вдруг он выставит меня за дверь, отказавшись иметь дело с нахальной сыщицей. Само по себе это не трагедия, не так уж и важны мне сведения, которые я собиралась выудить из Первайкина, к тому же есть и другие источники. Но уж очень я не люблю попусту тратить время, да и Кирю подставлять не хотелось бы.
– Близкой знакомой… – задумчиво повторил следователь. – Понимаю. Так что же конкретно вас интересует?
– Мне необходимо выяснить, остались ли у Артемия Витальевича наследники, – осторожно пояснила я, но Первайкин, видимо, не усмотрел в моем вопросе ничего противоестественного.
Он перевернул несколько страниц лежащей перед ним папки и спокойно ответил:
– Белорецкий был одиноким бездетным пенсионером, незадолго до смерти внезапно овдовел. Мы сделали запрос и выяснили, что из остальных родственников у Белорецкого была старшая сестра.
– Была? – переспросила я.
Первайкин кивнул.
– Инвалид второй группы, проживала в Самаре, большую часть времени проводила в реабилитационном центре. Умерла почти год назад.
– То есть никаких наследников у Артемия Витальевича не осталось? – уточнила я.