Старая любовь – новые неприятности - стр. 11
– Мог, – послушно согласилась Вероника Георгиевна, – теперь уже не узнаешь.
Она немного помолчала и вдруг вновь горячо заговорила быстрым, каким-то неистовым шепотом:
– Понимаете, он ведь тоже чего-то боялся! – заявила Лиховцева. – Ведь не просто так он тогда сказал, что против него что-то направлено. И не захотел мне сказать, что именно. И ведь убили его почти сразу после смерти, точнее самоубийства, его жены! О чем-то это говорит?
– Вы все-таки считаете, что его убили? – не удержалась я от вопроса.
– А разве нет? – запальчиво возразила Лиховцева. – Я уже потом поняла, что и меня он так гадко выставил, потому что хотел защитить. Он специально наговорил мне всех этих мерзостей, чтобы я разозлилась и ушла. А на самом деле он так не думал. Он любил меня все эти годы, просто жениться не мог! А я-то, глупая, поверила в этот спектакль. Надо было мне остаться, и Темочка сейчас был бы жив. А я оставила его на растерзание…
Лиховцева внезапно замолчала, словно выдохлась, и жадно допила воду.
Ах вот оно что. Теперь все стало ясно – влюбленная женщина скорее смирится со смертью возлюбленного, чем с тем фактом, что он ее разлюбил. Вероника Георгиевна, зрелая неглупая женщина, в душе осталась романтичной девчонкой, мечтающей о великой любви. Она вбила себе в голову, что ее Темочка – рыцарь без страха и упрека, ценой собственной жизни спасавший свою возлюбленную, и никакие, даже самые неопровержимые доводы не убедят ее в обратном.
Я могу хоть на тарелочке преподнести ей доказательства, что Артемий Белорецкий погиб в результате несчастного случая, она и тогда будет цепляться за выдуманную ею версию, притворяясь перед самой собой, что действительно в нее верит. От меня не укрылось, как во время нашей беседы Лиховцева цепко держалась за свою сумочку, в которой наверняка ждал своего часа пухлый конверт с моим гонораром. Мысленно я уже представляла внушительную пачку купюр в другой сумочке, на этот раз в своей собственной.
А почему бы и нет, в конце концов? И все же я обязана предупредить потенциальную клиентку, что предположение о криминальном характере смерти ее старинного друга может оказаться надуманным и не имеющим ничего общего с реальностью.
– Вероника Георгиевна, – начала я чуть ли не торжественным тоном, – прежде чем мы заключим договор, я все же…
Однако Лиховцева вновь умудрилась меня удивить, уже в который раз во время нашей недолгой беседы.
– Я знаю, что вы хотите сказать, – решительно перебила меня моя собеседница. – Вы не верите, что это убийство, и собираетесь меня предупредить, что гонорар в любом случае останется у вас. Что ж, вам ведь все равно предстоит проделать немалую работу, так что я согласна.
Я не ошиблась – Лиховцева извлекла из сумочки довольно пухлый конверт и умелым незаметным движением передала его мне. В полном соответствии с моими пожеланиями конверт очутился в моей сумке, а я, в свою очередь, протянула Лиховцевой стандартный бланк договора.
Когда необходимые формальности были улажены, я напоследок попросила клиентку сообщить, с кем обычно контактировал Артемий Белорецкий. Вероника Георгиевна назвала по памяти несколько фамилий и пообещала позвонить, если вспомнит какие-нибудь подробности.
На том мы и расстались. Моя клиентка поспешила в клинику, где ее ждали пациенты, а я вернулась в уединение своей уютной квартиры, где между ноутбуком и кофеваркой собиралась распутывать очередное хитросплетение человеческих страстей.