Становясь легендой - стр. 73
От такой наглости брови леннайя сползли вниз, а из-под губ показались желтые клыки. Раздалось тихое рычание.
– Могила! – воскликнул бард, поднимая руки. – Акива, мы же уже почти как родные!…
– Брысь отсюда! – прошипел нелюдь на барда.
Есень поспешил убраться в свою комнату, где забрался под одеяло и, несмотря на все потрясения, крепко уснул.
Следующее утро в «Мокрой Выдре» ничем не отличалось от любого другого. Сонные и еще не отошедшие от вчерашней пьянки посетители потихоньку выползали из своих комнат, среди них был и Есень.
– И чем ты меня вчера напоил, старый прохвост? – ворчал он, устраиваясь у барной стойки, за которой стоял Акива.
Хозяин «Выдры», как и всегда, был в чистой свежей рубашке, изысканном жилете и без единого следа бессонной ночи на лице.
– Чем ты просил, тем и напоил, – фыркнул он, разглядывая помятого барда.
– Слушай, я что-то плохо помню, мне кажется, или я проиграл кому-то деньги? – спросил Есень, принимая завтрак от одной из заботливых служанок. – Кажется, мужик с собакой был… поводырь, что ли? Но не мог же я слепому продуть, да?
– Ха! Ты проиграл ему пять драконов, будь ты не ладен! – сказал Акива. – И ведь мы оба знаем, что у тебя и пяти коней сейчас не отыщется.
– А что за тип такой? Может, он из забывчивых или с ним можно как-нибудь договориться?
– Он приходит раз в месяц, напивается и уходит. Большего о нем тебе сказать не могу, но ты можешь быть уверен: в следующий раз он тут появится не раньше, чем кончится лунный цикл. Подкопишь к тому времени.
– А что там про «договориться»?
– О, тут я тебе не помощник. Я, знаешь ли, Свисту и сам немного должен, – Акива передернул плечами. – Тип не из злобных, но связываться с ним себе дороже.
Тут вниз спустились Аленика с Валдисом. Они о чем-то беседовали, смотря друг на друга и улыбаясь, потом прошли к уединенному столу и устроились там, не прерывая беседы.
– Чую, дело идет к свадьбе, – усмехнулся Акива, наблюдая за племянницей и воином. Валдис вытащил цветок из вазы на соседнем столике и протянул его девушке, так понюхала его, расчихалась от пыльцы и теперь они оба смеялись.
– Как знать, – ответил Есень, с трудом поворачивая толстый зад на узкой табуретке. Он посмотрел на парочку и вдруг вспомнил, что Аленика скрывающаяся ведьма. И про то, что Валдис знал это.
На самом деле воин знал о тайне маленькой нелюди с того самого дня, как вытащил ее из толпы на площади. Тогда Аленика все твердила, что была так рядом, это не давало ей покоя, и Валдис догадался, что дело вовсе не в том, что девушка боялась попасть под молнию: она думала, что Клевор промахнулся. Она была уверена в том, что небесная кара предназначалась именно ей. Общаясь с девушкой, воин не мог не заметить, что она страшно винит себя за что-то, но напрямую никогда об этом не спрашивал.
Его трогала яркая красота Аленики, ее искренняя любовь к воспитаннику, стремление к знаниям и желание жить счастливо несмотря на все то, что ей пришлось пережить. Девушке не нужны были ни нелюди-повстанцы, ни леннайский трон, на который она могла претендовать, – все, чего ей хотелось, это обрести тихую семейную жизнь. Здесь их желания были схожи.
Однако, что он мог ей предложить? Мужа-калеку? Воин не мог допустить, чтобы девушка положила свою жизнь на то, чтобы ухаживать за ним, терпеть его немощь. Нет, сначала он отыщет способ вернуть руку и закончит свое расследование, а после предложит Аленике соединить их судьбы. Это будет правильно.