Станцуй со мной танго - стр. 44
- Я так и не съела его. С болью наблюдала, как оно меняется… Цвет, запах… Но вот что удивительно: по мере того, как оно увядало, я, наоборот, восстанавливалась. Словно яблоко передавало мне свою живительную силу.
- Выдумщица, - улыбнулась Александра Михайловна. – Просто ты выздоравливала и тебе опять хотелось жить.
- Если бы не вы и ваша помощь…
- Ну-ну, перестань.
«А кому мне еще помогать? У меня и нет никого кроме Тоси, Леньки и тебя».
- Я вот что подумала, - Виолетта положила ладонь на сомкнутые в замке руки самой умной на свете наставницы, доктора и… родного человека, - как много таких как я – отчаявшихся, потерявших вкус к жизни? Ведь я могу стать тем самым яблоком и помочь им выздороветь. А, Александра Михайловна? Давайте объединимся, вы будете лечить тело, а я душу? Диплом-то позволяет.
Сколько женщин и мужчин отправила она к Виолетте? Десять, двадцать? И не вспомнить. И ни разу не вышло осечки. Только с Леньчиком что-то не так. С родным и любимым мальчиком, которого она знает с рождения. И который так сильно похож на ее, Александры, мужа.
10. Глава 10. Три позора начинающего кобеля. Позор третий. Печальный
- Таня, какими судьбами?
Антонина, или как более привычно ее звали – тетя Тося, шла из магазина. Два плотно набитых пакета с картошкой, луком и прочей необходимой снедью нести было не то что тяжело, как-то неудобно. Они так и норовили зацепиться то за край пальто, больно царапнув по ноге, то за перила лестницы, но чья-то чужая рука вдруг перехватила один из них, заставив хозяйку от испуга вскрикнуть.
Как выяснилось - это была Татьяна, принцесса из генеральского дома. Та самая девочка, которая оставила огромный шрам на сердце Ленечки, когда ему, тогда еще студенту, было всего-то двадцать лет. Тося до мелочей помнила разгоревшийся скандал, но при Татьяне гнала от себя нехорошие мысли прочь. Антонина знала одну свою особенность: она совершенно не умела «держать покер-фейс» - так выражалась Александра, когда подлавливала подругу, желающую что-то утаить.
А Татьяна изменилась. Исчезли ямочки на щеках, детская припухлость губ. Лицо стало каким-то острым, с высокими скулами, как у моделей на обложке журнала. И так умело накрашено, что сначала и не сообразишь, естественные ли румянец и фарфоровая гладкость кожи, или над ними поколдовали. Длинные русые волосы были собраны наверх и завязаны в узел, но по тому, как волосинка укладывалась к волосинке, угадывалось, что эта нарочитая простота заняла у мастера не менее часа. Руки ухоженные, наверняка и лак был каким-то особенным, потому как ногти блестели дорогим глянцем, и тете Тосе было страшно неудобно, что такая дамочка несет ее пакет с картошкой.
- Тетя Тося, почему вы такие тяжести таскаете? Неужели некому?
Антонина отметила, что Татьяна ушла от вопроса, но задала такой, где хочешь – не хочешь, а придется упомянуть сына. «Вот лиса! Но я тебя на раз раскусила!»
- Разве же они тяжелые? Всего-то два килограмма картошки, один лука, мяса кусок, буханка хлеба, яиц с десяток, - она с каким-то наслаждением перечисляла все то, что лежало в пакетах, приписав туда еще с десяток несуществующих покупок, видя, как вытягивается лицо школьной подруги Леньки, наверняка ругающей себя за то, что вообще открыла рот. – Еще стиральный порошок (как без него?), мыло душистое. Сейчас, знаешь, какой выбор, не то что в старые времена…