Стальное сердце под угольной пылью - стр. 13
Она зашла в кофейню и села у окна. Ей нравилось наблюдать за проходящими мимо людьми. Официантка принесла меню. Девушка выбрала яблочную шарлотку и содовую с шоколадным сиропом.
– Только лимон не добавляйте. Он там лишний.
Официантка сделала пометку в блокноте.
Через десять минут принесли заказ. Девушка заметила удивленный, почти осуждающий, взгляд парня за соседним столиком – шоколадная газировка, со льдом, в январе. Она улыбнулась и потянула крамольный напиток через белую в тонкую полоску трубочку. Парень отвел взгляд. Она отломила вилкой кусочек шарлотки, чувствуя, как по телу медленно растекается теплое счастье.
Когда она покинула кофейню, люди тянулись к остановкам и уходили через арки во дворы. Реже слышались разговоры, реже на лицах встречались улыбки. Горожане спешили укрыться за стенами квартир, сами того не осознавая. Вечер заканчивался, в город входила ночь.
Сессионные экзамены пришлись на самые крепкие морозы. Ночью температура опускалась до минус сорока, днём – держалась на минус тридцати пяти. Город застыл. Школьники радовались продлению новогодних каникул. Вездесущие маршрутные пазики прятались в тёплых гаражах. Исчезла с улиц и треть автомобилей. В морозной дымке накрывшей город господствовали старые длинные автобусы с гармошкой в середине и тяжелые танкообразные трамваи, чаще всего красного цвета.
Она стояла на автобусной остановке, смотря на мир через щель между шапкой и флисовой маской. Люди вокруг переминались с ноги на ногу и прикрывали покрасневшие лица перчатками и варежками. Автобус задерживался. Большинство ожидающих уходило к трамвайной остановке. Трамваи ездили медленно, но часто. Девушка не любила трамваи за тряску и грохот, хотя сидения с подогревом в такую погоду выглядели очень заманчиво. Она стерла с ресниц липкий иней.
На экзамен она попала через полчаса после его начала. Половина группы уже получила заветные буковки в зачетку, однако уходить не спешила. Все надеялись, что к полудню станет теплее. Сквозь заиндевевшие стекла пробивался рассеянный солнечный свет.
Она вошла в кабинет последней, взяла билет, села. За первой партой увлеченно спорили отвечающий и преподаватель.
– Это холодный фронт, – студент начертил что-то на тетрадном листе в клеточку, – а это теплый. При их слиянии получается так.
Студент закончил рисунок и подвинул листок к преподавателю.
– Ерунду говоришь. – Преподаватель перевернул листок. – Смотри как правильно.
Через пару минут преподаватель вернул листок студенту: «Вот».
– Так я это и начертил. – Студент перевернул лист и ткнул ручкой в схемы. – Вот, вот и вот.
Преподаватель внимательно изучил обе стороны листка и отложил его в сторону: «Твоя правда. Давай следующий вопрос».
С тихим шорохом ползали по бумаге шариковые ручки.
Она отвечала последней. Ей нравилось, отсутствие свидетелей. В случае провала – никто не увидит позора. Да и в общении с преподавателем с глазу на глаз было что-то уютное, теплое. Билет попался легкий. Забирая зачетку, она бросила взгляд на термометр за окном. В коридоре её ждали, вся группа уставшая и хмурая.
– Тридцать шесть, – теперь она знала, что ощущают гонцы дурных вестей.
Группа единодушно выдохнула стон разочарования и двинулась к гардеробу. Девушки, выбравшие между красотой и теплом – тепло, шуршали при ходьбе лыжными и сноубордовскими штанами.