Сталинка - стр. 32

– Что, японская подстилка, видать, от удовольствия глаза закатила, вспоминаешь, как японским пленным народное добро раздавала, как они тебя… – Дальше сыпался отборный мат. – Погоди немного, вернётся Егоршин, мы тебя… ласково обыщем. Мало ли что прячешь под бельишком!

А на его столе, с краю, только шаг сделать и руку протянуть – тяжёлое каменное пресс-папье.

– Я подпишу, всё подпишу…

– Давно бы так. Себя не мытарила и занятых людей не отвлекала. Ведь следствию всё известно, всё-ё-ё!!! Вот, – повернул к ней листок, – подписывай, и пойдёшь отдыхать… в камеру. Хочешь – к мужикам отправлю. Не пропадать же добру? Развлекайся, тебе же нравится, – захохотал, уронил карандаш, наклонился достать его из-под стола. Такой момент только один! Только один! И он не повторится! Она рывком поднялась со стула, схватила со стола массивное каменное пресс-папье и, как только облепленная жирными волосами макушка показалась из-под стола, с размаху ударила по ней!