Сталинка - стр. 20

Во второй класс Татьяна пошла одна. Но почему-то была уверена, что, может, ко второй, ну или к началу третьей четверти Юрка обязательно приедет! И аккуратно хранила чёрную пластмассовую машинку, чтобы отдать, когда вернётся.

До весенних каникул оставались считаные дни. Танюшка достала из потайного места подаренную Юркой машинку. Развернула цветной лоскуток, в который тщательно её заворачивала, и вдруг заплакала горько, навзрыд.

– Танюшка, Татьяна, что с тобой? – Анастасия Петровна склонилась над внучкой, свернувшейся клубком на полу. – Порезалась? Ударилась? Что с тобой?

– Вот! – протянула бабушке пластмассовую игрушку. – У машинки кусочек отломился и куда-то делся. Как, как я теперь верну Юрке машинку? – плакала внучка.

Анастасия Петровна взяла в руки игрушку, по спине пробежал холодок. Потихоньку успокоила внучку, твёрдо решив не возвращать ей эту игрушку.

А весной Давыдовым дали новую отдельную квартиру и они переехали, оставив Анастасии Петровне записку с адресом, чтобы, если что, знала, где они живут. Что «если что», никто не уточнял, но расставание получилось молчаливым и тягостным, будто не соседи, а родственники разъезжались.

В освободившуюся комнату въехала семья Кузьминых. Тёзка Соловьёвой – Аннушка, с выбеленными перекисью кудряшками, голубоглазая, шустрая продавщица. Её муж Геннадий, крупный, черноволосый, но уже заметно начинающий лысеть мужчина. Их дочь Лидия, ровесница Татьяны, и совсем ещё малыш Сашка, кареглазый толстячок. «Весь в папу», – смеялась Аннушка, поглаживая мужа по объёмистому животу.

Анна Соловьёва и Анна Кузьмина были тёзками, и как-то само собой получилось, что весёлую, непосредственную Кузьмину в квартире называли не иначе как Аннушкой.

В этот день к Кузьминым приехали родственники из деревни. И даже не из деревни, а из посёлка геологоразведки – из тайги. Но, странное дело, люди приехали совсем не таёжные. Голубоглазая, русоволосая женщина в модных туфлях на высоком каблуке – Евдокия Ивановна. Муж её, Константин Александрович, высокий, крепкий, черноглазый и черноволосый. Одет в такой же костюм, как у Петра выходной. Такой и стоит дорого, и достать непросто. С ними трое сыновей – видать, погодки. Старший Виктор, средний Михаил и младший Александр. И похоже, семейство ожидало ещё пополнение.

Аннушка суетилась на кухне, готовила угощение, попросив Анастасию Петровну немного помочь. Обе женщины не заметили, как из шумной ватаги исчез один из сыновей Евдокии и внучка Анастасии Петровны Татьяна.

– Отряд не заметил потери бойца, – прогудел баритоном Геннадий. – Куда им деться?

Заглянули в ванную, в туалет, обыскали кладовку – нет!

– Евдокия Ивановна, да некуда им тут деться. Значит, не услышали, как ушли гулять! Дети же! – успокаивала Аннушка гостью.

– М-да-а! Побег с охраняемой территории. Обувайся, Константин Александрович, пока Мишка с Танюшкой далеко со двора не умотали, найдём! – Геннадий сунул ноги в туфли.

– Это надо же, без спросу из дома уйти! Где теперь их искать? – Не дослушав соседку, Геннадий и его приезжий родственник отправились на поиски.

Но не успела дверь захлопнуться, как в неё снова постучали.

– Не охайте, не кричите – всё обойдётся. Выходите потихоньку. И глядите вниз по лестничному пролёту.