Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - стр. 22
– Что за строй тут собрался?! С кем мне предстоит воевать? Это стадо, а не воинское подразделение!
Командир пошел вдоль строя и стал тыкать в грудь почти каждого красноармейца, спрашивая:
– Где твой противогаз? Где твои патроны? Почему в шлеме стал в строй, где пилотка? Где вещмешок?
Еще несколько раз прошелся вдоль строя, остановился на середине и произнес:
– Слушайте меня внимательно. При себе всегда иметь, где бы ни были, оружие и патроны, противогаз, сумку или планшет для командира. Флягу на ремне, шинель-скатку, вещмешок. С этим и строиться. Через пять минут всем стоять в строю. Командирам остаться. Разойдись!
И спросил командиров:
– Почему не занимаетесь подчиненными, мать вашу... так и перетак? Людей распустили и сами разболтались. Впредь не только за работу, но и за каждого подчиненного буду спрашивать только с вас.
При повторном построении командир вновь осмотрел каждого и продолжил разнос:
– Кто давал команду стрелять по немецкому самолету? Что за самовольство, анархия! Безмозглое стадо! Разве у вас нет командиров? В армии без приказов ничего не делается. По боевой тревоге без команды самовольно стали стрелять в немецкий разведывательный самолет и выдали противнику себя и свое расположение. Вместо того чтобы сидеть в кошарах или прятаться в траншеях – выскочили на открытую площадку, уставились на самолет и еще выдали себя стрельбой. Младшего воентехника Завгороднего отстраняю от дежурства. Принять дежурство по роте воентехнику 3-го ранга Дьякову. Водители машин! Машины с горючим и боеприпасами немедленно вывести в район оврага и разместить их в капонирах изолированно друг от друга. Разместить в овраге все колесные машины, которые на ходу, и к вечеру выкопать для них капониры. Командир транспортного взвода! Стройте своих людей отдельно. Соберите у них листовки, все, которые попрятали у себя, и сдайте их комиссару, затем выведите все автомашины в овраг. Автотранспортный взвод, выйти из строя! Выполняйте приказ!
Из строя вышла группа красноармейцев и командиров и ушла за своим командиром.
Командир роты продолжал:
– Ремонтному взводу сдать листовки и немедленно приступить к работе. Всем остальным собрать разбросанные по территории листовки и сжечь их здесь, у гонга. Заместителю по политической части проследить за выполнением приказа. Дьякову выставить наблюдателей с ракетницами – следить за воздухом. Разойдись!
Михайловский повернулся и быстро ушел к себе в машину-летучку, которую оборудовали для него и его заместителей. До этого летучка была полностью укомплектованной спецмашиной для ремонтных работ. Токарный станок и другие приспособления демонтировали и куда-то перенесли. Ординарцем у них был водитель этой машины. У гонга разгорался костер, куда бросали листовки. Занимался сбором политрук Титов.
О листовках в первые часы избегали говорить. Они были двух видов. Синие плотные бумажки размером приблизительно пятнадцать на семь сантиметров. На одной стороне вверху посередине была свастика и по обе ее стороны напечатано типографским шрифтом крупными русскими буквами справа «пропуск», слева – по-немецки, а ниже более мелкими буквами по-русски, что этот пропуск дает право перейти линию фронта. Тем, кто последует по доброй воле, будет гарантирована жизнь и работа в новом немецком государстве и право возвращения к семьям по месту постоянного жительства. Ниже русского текста по-немецки напечатано то же самое. На обратной стороне листка – обращение к гражданам России и бойцам Красной Армии, где писалось, что они обмануты большевиками, комиссарами и евреями, напрасно гибнут в войне. Более жирным шрифтом указывалось, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и призывалось прекратить вооруженную борьбу, переходить на сторону немцев, которые гарантируют новую счастливую жизнь в великой Германии.